Группа особого резерва

Джип Тувинца ворвался на взлетную полосу, она же площадка для приземления, так, словно команду им дал режиссер боевика с рабочим названием «Убить Дика Чейни». В его появлении было все: лихость, безрассудство, желание раздавить, развернуться и снова проехать колесами по трупам и раненым. Марковцев, бросив взгляд на другие джипы, увидел разнузданную компанию и не собирался списывать это ни на молодость, ни на что-то другое. Он увидел наемников, которые подражали киношным головорезам.

Он прыгнул в машину и, дождавшись Катю, сквозь зубы бросил приветствие. Тувинец похлопал его по плечу и протянул руку, поздравляя; Катерине, устроившейся на заднем сиденье, он подмигнул в панорамное зеркальце. Мог бы поздравить и по рации, пронеслось у Марка в голове. Но он сменил гнев на милость и напрочь забыл содержание разговора по рации. Кроме той части, в которой были упомянуты контейнеры.

Мордастый Тувинец рванул машину и с места в карьер начал сетовать:

– Зря не поставили на контейнеры датчики. Сейчас бы светящиеся красные точки радовали глаз. Плоды работы, о чем говорить… Я видел такие электронные планшеты: глянешь на масштабные линейки по бокам экрана и тут же определяешь расстояние до целей.

Марк заметил, что Тувинцев часто бросает взгляд в панорамное зеркальце. Это было бы оправданно на шоссе, но не в глухом лесу. Ошибиться Марковцев не мог: водитель поглядывал на Катю. Она была вооружена. А когда садилась в машину, намеренно продемонстрировала этот момент. Она могла применить оружие в любую секунду. И в этом плане они впервые превратились в сплоченную пару.

Тувинец ловко управлял машиной, активно работая рулем и педалями – особенно сцеплением и газом, когда ему приходилось плавно преодолевать крутые кочки. У Марка сложилось впечатление, что он долгое время проработал водителем на вездеходе. Наверное, потому, что «таранный» ход джипа напоминал своеобразное движение вездехода. Единственное, джип не мог преодолеть поваленных стволов деревьев; их Тувинцу приходилось объезжать. И в такие моменты Марку в боковое окно была видна следующая в двух десятках метров позади вторая машина, в точности повторяющая маневр головного джипа. В один из таких эпизодов он четко сумел разглядеть Адама, сидящего на переднем сиденье. Марку показалось, ему плохо… Он легко, не замечая, переносил воздушные ямы, а на смехотворных «земных» у него желудок подкатывал к горлу.

На самом деле Адаму было плевать на все ямы мира. Он остро переживал за всех и каждого. И это было объяснимо. Он сделал свою работу, и теперь очередь за другими, там, где он, по сути дела, помочь уже не мог. Тот же Тувинец мог назвать его лишним, и кто знает, может быть, предложил бы убрать его. И эти мысли не были лишними. Просто подобная ситуация была хорошо знакома Сергею, и лично он побывал в шкуре Адама. Однажды его попросту предали. И с высоты этой позиции он мог открыто телеграфировать азербайджанцу: «Не бойся, я с тобой». Вдруг чуть не рассмеялся. Ему пришла в голову забавная и противоречивая мысль: Адам сейчас на измене и в первую очередь опасается командира группы.

Эту местность Марк изучил по видеозаписям: в этих местах охотился Тувинец и его гость из Азербайджана. Он не пытался специально узнать тот или иной участок леса, широченной просеки, походившей на взлетно-посадочную полосу после землетрясения и урагана. Сейчас он жил неповторимыми моментами дежавю, находился на пересечении двух параллелей – настоящего и прошлого, на перекрестке, где нет четких границ. Он здесь никогда не был, но видел это, оттого ощущение «никогда не виденного» приобрело особый, неповторимый оттенок. И оно было таким сильным, что Марк не мог от него отделаться. А если честно, то не хотел. Ему были по душе такие моменты, которые словно указывали на бессмертие: «…ты это видел, это знал, и вот опять у той черты…» Он буквально вызвал это ощущение искусственно, как рвоту, сунув два пальца в рот… Он продлевал настоящее: переживал больше, чем мог запомнить…

Джип нырнул в еле приметную брешь в подлеске, который буйно разросся на месте вырубленных деревьев. Ветки хлестнули по лобовому стеклу, и Марк невольно дернул головой, уклоняясь от удара. Тотчас услышал смешок за спиной. Она смеется… Он подумал об этом не с улыбкой – напротив, он вздохнул. И неоправданно поторопил время. Скорее бы все закончилось. Он больше думал о безопасности людей, которые верили в него, а он отвечал им взаимностью.

– Так быстрее выйдем к цели, – объяснил свой маневр Тувинец.

– Тебе видней, – ответил Сергей, с трудом отделываясь от желания стряхнуть с головы несуществующие листья и сор. – Вижу, ты хорошо изучил этот район.

– А как же иначе? – Тувинец пожал широкими плечами. – Я отвечаю за этот участок. Внимание, сейчас будет трясти, держитесь за что-нибудь.

– Например? – подала голос Катя.

Тувинец басовито рассмеялся.