Группа крови. Война сапфиров

– Ваше императорское величество, – склонились они в поклоне. – Мы так благодарны…

– Не стоит, – произнес Фациес, жестом отпуская охрану, – благодарите Евгению. – И, перед тем как исчезнуть, добавил, весело глядя на меня: – Пожалуй, оставлю вас. Иначе они так и будут бояться слово сказать.

Мои друзья смотрели на меня как на редкостный экспонат, с удивлением и восторгом. И как только исчез Император, Алейна заключила меня в теплые, большие объятия.

– Милая, я так рада, что ты цела и невредима! – воскликнула она. – Когда за нами пришли на Шахривар, я думала, это шутка… этот приказ вернуться на старое место службы. А тут… ты!

– Как видишь, совсем нет, – улыбнулся Лайн, осматриваясь. – Это замечательное место… Я скучал по острову…

– А Император… – продолжала рассказывать дифдианка. – Он же появился сразу после твоего исчезновения. Думала, от страха с ума сойду. Он со светящимися глазами… Живой, настоящий, и стражники…

– Меня искал, – произнесла я, с удовольствием наблюдая за радостными лицами друзей.

– Пойду-ка, я к себе, – откланялся лягуд. – Нас все же вызвали на работу, а не болтать, – и сбежал в дом, пока через несколько минут оттуда не раздался дикий вопль Лайн Шаха:

– Это что тут такое с моей кухней произошло?

Я вспыхнула от стыда, потому что поняла какой там бедлам устроили мы с Каусом. Алейна хитро улыбнулась:

– Скорее всего, не только кухня пострадала?

– Алейна… – взмолилась я, на что дифдианка недоуменно пожала плечами:

– Девочка моя, ты еще такое дитя. Неужели думаешь, что Император просто за хлопанье ресничек изменил бы собственный приказ?

– Признаться, я думала, он понял, что оказался несправедлив к вам.

– Глупости. Это ты зацепила его как женщина, вот и старается тебе понравиться. – И тут же тень пробежала по ее лицу, отображая печаль. – Эльза… Император тебя так просто не отпустит теперь… Да еще и на Растабан.

– Уверена, что Каус выслушает и изменит свое решение насчет линеров, – твердо произнесла я. – Хотя бы насчет девочки.

Слова дифдианки о чувствах Фациеса ко мне обнадежили, но вот Алейна как-то странно покачала головой, отводя взгляд. Она ушла наводить порядок в доме, а я – готовиться к разговору с Каусом. Хотелось верить, что я, как любимая женщина, смогу изменить мир, были же прецеденты в нашей истории. Взять ту же Елену Троянскую. Ну, или хотя бы помогу Эльзе…

В задумчивости я качалась на качелях под пальмами недалеко от дома. Там же меня нашел Император.

– Ждешь?

Вокруг глаз сапфира появилась сеточка морщинок, а на губах расцвела ласковая улыбка. Я видела, он в хорошем настроении. Это было как раз на руку. Я посмотрела на него и недовольно пробурчала в ответ:

– Мне было стыдно…

– Это еще почему?

– Мои друзья увидели, что мы вели себя как… весенние зайцы, – буркнула я.

Каус громко рассмеялся, подхватив меня с качелей на руки, а спустя мгновение прижался к щеке носом, с наслаждением вдыхая мой запах:

– Вкусная моя… Ничего страшного. Они взрослые люди… – заглянул мне в глаза. – А как бы ты хотела, чтобы у нас было? Скучно и без переживаний?

– Не знаю… – Я улыбнулась своим мыслям. – Но на кухне мы устроили тако-ой разгро-ом…

– Пусть привыкают. Это надолго.

– Что значит надолго? – Я вытаращилась на него в недоумении. – Ты собираешься меня здесь закрыть навсегда?

– Это место безопасно.

– Но… – Мне совсем не понравился ход его мыслей. – А как же мои друзья, занятия в жизни, развитие?

– Придется об этом на какое-то время забыть.

– На какое? – Я надеялась на хороший ответ.

– Не знаю. Может быть, и надолго.

– Каус, это даже хуже, чем тюрьма!

– Ты ведешь себя как молодая ослица, девочка, – поморщился Фациес.

– Опусти меня на землю, – потребовала я и, оказавшись на твердой земле, возмутилась: – Как ты меня только что назвал? Ослицей?

– Ты – упрямая и несносная!

– Ослица?

– Ничего не понимаю, почему ты считаешь это определение как нечто ругательное?

Вот тут началась ситуация, которая случается, когда кобыле или, правильнее, ослице попадает шлея под хвост. Больше я не сдерживалась, решив высказать ему все, что думаю, выплескивая из себя негодование своей судьбой:

– Ты разрушил мою жизнь, лишил общения с людьми и перспективы. Ты и твои жестокие законы! А теперь запираешь меня здесь, как куклу, игрушку, чтобы с ней играться в свободное время!

– Замолчи, Евгения. – Я заметила, как Каус начал злиться. – Ты не понимаешь, о чем сейчас говоришь.

– Куда уж мне, малолетней дуре! Я лишь знаю, что запер ты меня здесь, и нет никакой разницы, остров это или Растабан.

– Не сравнивай. – Глаза Фациеса потемнели от недовольства.

– Рас Фард хотя бы держал себя в руках, – вырвалось прежде, чем я поняла, что только что произнесла.

– Что ты сказала? В каких таких руках?

Я замолчала, но мужчина схватил меня за плечи, приблизился. На лице играли желваки, глаза потемнели от гнева.

– Он к тебе приставал? – негодовал сапфир.

– Не собираюсь ни в чем перед тобой оправдываться.

Фациес выдохнул, выпустил меня и отошел на несколько шагов, что-то обдумывая, а затем вернулся более спокойным.

– Я постараюсь решить проблему твоей несвободы побыстрее, – глухо произнес он.