Группа крови: повесть, рассказы и заметки

Однако жизнь показывает, что трагические происшествия, связанные с сегодняшним образом жизни человечества, возможны где угодно. Если бы дома горели, мосты рушились, самолеты падали, поезда сходили с рельсов, трубопроводы взрывались и наводнения затопляли города лишь там, где правят отсталость, нищета и тирания, то все это случалось бы только в Бангладеш и Северной Корее, но ситуация, как известно, совершенно другая. Если бы авиакатастрофы преследовали те компании, которые зарегистрированы в менее благополучных странах, то летать «Аэрофлотом» или «Трансаэро» было бы в десять раз опаснее, чем British Airways или Swiss Air, но это совсем не так. Если бы напичканные автоматикой, выстроенные по последнему слову новых технологий из современнейших материалов небоскребы не горели и не рассыпались, то на помощь нашему МЧС все время прилетали бы японские и американские спасатели, но им хватает работы дома. Если бы сбои энергетических систем происходили много чаще там, где на их ремонт не хватает денег, то на одно американское отключение электричества по техническим причинам приходилось бы пять наших, но реальная статистика вовсе иная. Если бы демократическое и просвещенное правительство прислушивалось к рекомендациям науки XXI века внимательнее, чем недемократические и непросвещенные, то наводнения и засухи обходили бы развитые страны. Сложная и умная техника оказывается не менее подверженной поломкам, чем простая. Любой опытный автомобилист подтвердит, что новая машина, набитая электроникой, не надежнее хорошо собранной старой, примитивной, но совершенной по конструкции модели. Компьютерные устройства, предназначенные для обеспечения безопасности, выходят из строя с частотой, пропорциональной их сложности, и остается надеяться только на механический запас прочности…

Из всего сказанного следует очевидный вывод: катастрофы, главной причиной которых следует считать не какие-то очевидные человеческие просчеты и упущения, а саму цивилизацию, неизбежны. Чем выше дом, чем изощреннее архитектурные приемы, использованные при его проектировании, тем он уязвимее для огня, серьезного землетрясения, экстремальных нагрузок. Можно предусмотреть максимальную сейсмоустойчивость и везде натыкать датчики дыма и температуры – но тряхнет на балл сильнее, чем рассчитывали, а противопожарная аппаратура сработает на сигаретный дым и отключится за минуту до того, как загорятся лифты… Чем больше самолетов и скоростных поездов, тем больше вероятность столкновения… Чем выше люди летают и быстрее ездят, тем опаснее для них… Чем больше народу в аэроджете, тем больше жертв будет от несчастной птицы, попавшей в турбину… Чем полнее наша зависимость от электричества, тем легче нас уничтожит сгоревшее реле… Чем больше мы надеемся на спасателей, тем меньше сами способны противостоять стихии… И так далее.

Все это абсолютно справедливо, но в нашей стране действует еще один мощный фактор: его у нас принято называть человеческим. И речь идет не о тех людях, чьей отставки немедленно требует прогрессивная общественность, что бы ни случилось, непредсказанный ли мороз грянет или шпана на площади подерется с милицией, – не об ответственных лицах. К ним, само собой, счет можно и должно предъявлять, но никак не больший, чем почти к любому из нас. В сущности, они – это мы, одни из нас, и все мы делаем все от нас зависящее, каждый на своем месте, чтобы усугубить риск повседневной жизни.