Группа

Рубцова. Все такой же! Слова нельзя против шерсти!

Потаповский. И без тебя… дыбом стоит! Мчался как дурак, понимаешь ты, к ней через всю Италию! А ну-ка… иди сюда!

Рубцова(подходит). Тихо! Не кричи хоть!

Потаповский (обнял). Ждал… тебя, Нинка… места не находил…

Молчание.

Рубцова. Ладно, Алексей Николаевич! Ладно… тебе… я тоже скучала… (Отошла.)

Потаповский (пристально смотрит). Слушай, ты этот клок-то седой специально так зачесываешь? Это я седой, ну а ты-то пожилой не прикидывайся, перечешись. Смотри, очки надела! Ты что, не видишь без очков?

Рубцова. Не вижу. Где мои красавицы?

Потаповский. Сними-ка очки.

Она сняла.

Вот так-то лучше!

Рубцова. Не исправила вас дипломатическая работа. Разве так к даме обращаются?

Потаповский. Ты дамой теперь стала, курносая? Да-а-ма!

Молчание.

Читаю телекс: едет в Италию руководитель делегации Комитета советских женщин Рубцова Нина Михайловна. Звоню в посольство: не та ли это Нинка, которая у меня в сибирском обкоме доросла до второго секретаря? Говорят — она самая. Маршрут какой? После Рима, говорят, была Флоренция, теперь — Венеция. А ко мне, значит, в Геную не заезжает. Ну что лицо прячешь? Дай поглядеть-то на тебя, дай…

Рубцова. Было бы на что глядеть…

Молчание.

Потаповский. Могла ты подумать лет тридцать назад, Ниночка Рубцова — активистка комсомольского движения, могла ли представить, что будет у нас такая вот встреча в Венеции? А-а, Ниночка, каково закручивает се ля ви? Думала ли ты?

Рубцова. Я тогда думала, что через тридцать лет уже коммунизм будет.

Молчание.

Потаповский. Нинка, вулкан Везувий еще не остыл? Нашла, наверное, себе кого-нибудь? А-а? Когда Комитет предложил сюда поехать, долго думала?

Рубцова. Да что ты все допрашиваешь меня? Я же знала, что ты сослан в Италию. Ты что, ждешь от меня спасибо?

Потаповский. Простым спасибо не отделаешься. Была тут одна из женского руководства. Отдал ей за тебя Геную «на милость победителю». А на вид тихоня такая, пальчиком показывает: а это, интересно, сколько стоит?

Рубцова. Конечно, по совести, советской делегации нечего было делать на этом сборище. (Смеется.) Послушал бы ты, о чем там говорили феминистки! Бабы тут совсем с жиру сбесились, что ли? Мои делегатки сидели с волосами дыбом. Какая-то лесбиянка вылезла, так выступила, что одна моя не выдержала, вскочила, крикнула: женщины, пустите, я ей морду набью!

Потаповский. Нинка-Нинка… (Пытается обнять.) Ямочки-то остались от улыбки. Что отворачиваешься?

Рубцова (отстраняясь). Алексей Николаевич, ну-у… дай расскажу. Я ей после этого переводить вообще запретила. Посмотришь на мою делегацию — поймешь. (Отошла.)

Молчание.

Потаповский (тихо). Дождался…

Рубцова. Какой вы здесь запущенный стали — итальянец… Подстригся бы… Пахнет берлогой как всегда…

Потаповский. А в тебе чужое появилось — не пойму что…

Рубцова. Где остановишься? У нас гостиница простенькая. Хорошо, что ты сам приехал, а то моя делегация разозлилась: такая напряженная программа была, а ты нам в Венецию еще одну встречу засобачил. Они уже стонут от этих встреч — рвутся по магазинам. Голодали полмесяца, лиры берегли. Ну что? Что ты все смотришь на меня? Давай рассказывай, что это за встреча здесь будет.

Молчание.

Мы в Венецию на сутки всего. Утром делегация едет в Рим и домой.

Потаповский. Чего же ты такая деловая оказалась? Смотрю на тебя — первый раз только улыбнулась.

Молчание.

Скучала, говоришь? Не забыла меня?

Рубцова. Ну действительно, прямо допрос устроил.

Потаповский. Ты погоди, у нас будет время, я тебя еще с пристрастием допрошу. Рад! Рад, что ты здесь, Нинка! (Пауза.) Сколько же лет мы не виделись? Сослали, как ты говоришь, Лешу в Италию… скоро четвертый год… пойдет. Молодец, что сохранилась хорошо! Я боялся, а вдруг ты без меня растолстела, или чего-нибудь еще не так будет у тебя. Здорова?

Рубцова. Не бойся… здорова… здорова…

Потаповский. Ну, а я как?

Молчание.

Рубцова. Ты, Леша… (Пауза.) Ты какой был — такой и есть!

Потаповский. Что же ты смотришь, как на инвалида? Что? Капут?

Молчание.

У тебя что, есть теперь кто-нибудь? Не смотри уж так, не жалей…

Рубцова. Да кто жалеет? Подстригись только… Ты всегда коротко стригся… Непривычно… прямо как монах…

Потаповский. Значит… зовут меня в Москву… Вызывают. Один раз я болезнью отписался, в другой — начал семью отправлять… Пока багаж, пока то, сё… Тебя ждал!

Рубцова. Так, может, это наоборот хорошо, Леша, что тебя зовут? Хорошо! Может, они все тебе вернут.