Grunge Pool Drive 85

Но окончательно избавиться от тени полюбившегося города не удавалось. Слишком многое все еще связывало меня с ним. Друзья из тату-салона, безуспешно уговаривавшие меня не уезжать, остались там. Как и многие приятели с Гранж Пул Драйв. Я скучала по ним. Всем. Черт возьми, я сходила с ума от тоски по всему, что бросила ради своего же блага. Сам стадион, тяжелые мрачные ливни, заброшенный облик города, его архитектура, природа, неповторимые дороги, которые я исколесила на железном коне… Я продолжала любить каждую травинку в Уотербери, каждый камушек у обочины, каждую дешевую забегаловку и даже того приятного булочника – одного из первых аборигенов, с которым я познакомилась.

Вернувшись в Солт-Лейк-Сити, я продолжала быть частью Уотербери, душой оставаясь там, на Гранж Пул Драйв, где текла моя кровь, где счастье было неподдельным, пусть и временным, где все эмоции и люди были настоящими, где я узнала, что такое свобода и скорость…

Постепенно я пришла к выводу, что у меня никогда не получится забыть случившееся в Уотербери. Если сравнивать со всей моей жизнью, я прожила там совсем небольшой ее отрезок, но его я помню лучше всего, что со мной когда-либо происходило. Самое необыкновенное время, еще раз доказывающее, что там, где есть радость, обязательно будет и печаль – и наоборот. Уроборос, не иначе. Снова чертов змей кусает себя за хвост, обвиваясь вокруг моей жизни.

Время шло, а легче не становилось. Первую неделю Соулрайд пытался дозвониться, писал, просил вернуться, чем разрывал мне сердце. А затем – просто замолчал. Будто его никогда и не было. И всего, что мы пережили вместе, говорили друг другу, планировали – тоже не стало. Страшно было осознавать это. Беспощадный ход времени стирал из памяти, из самой реальности сначала какие-то мелкие детали – вроде морщин или расположения родинок на лице Гектора, формы его ногтей; затем – нечто более значимое, вроде специфических фраз или взглядов, которыми он меня награждал. А мне не хотелось, чтобы это уходило, исчезало бесследно. Чем же мне тогда жить, как не постоянными возвращениями в прошлое, воспоминаниями о самых счастливых моментах, прокручиванием в голове всего того, что так врезалось в память – снова и снова?.. Я хотела остановить время, чтобы оставить себе все то, что считаю своим по праву. А еще лучше – вернуться в прошлое и пережить его заново. Пусть даже и с известным финалом.

Я ненавидела себя за то, что даже после столь низкого предательства, после вскрытой лжи Соулрайд оставался для меня всем. Я жила воспоминаниями о том, каким он был до того, как я узнала об измене, и по-прежнему любила своего восемьдесят пятого, неповторимого, славного, единственного такого – с акульей улыбкой и рысьим лицом, которые я больше никогда не увижу.

По электронной почте я продолжала общаться с Дугласом и Мэттом, не знаю, почему именно с ними. Никто с Гранж Пул Драйв не совершил попытки связаться со мной. Оставалось только гадать, какую версию развития событий представил им Гектор, как теперь ко мне относились… Да и не все ли равно? Я никогда не спрашивала у друзей из Уотербери, как поживает Соулрайд, мы обходили стороной больные темы, обсуждая что угодно, кроме табу. Это сводило с ума.

Вскоре мне написал – странное дело – Билл. Я даже обрадовалась его письму, впервые за долгое время испытав какое-то подобие положительного чувства, словно на миг вернулась в прошлую жизнь. Хартингтон разорвал все связи с родителями и Гранж Пул Драйв, переехал в Нью-Йорк, открыл свой бизнес и больше никогда не хочет слышать что-либо о гонках. Как и я, он желал забыть Уотербери и все, что с ним связано, как страшный сон. Перечеркнуть множество совершенных там ошибок. Начать жизнь с чистого листа. Но у него, как и у меня, ничего не получалось. Гранж Пул Драйв – необыкновенное место. Побывавший там однажды останется его частью навсегда, как бы мучительно это ни было.

На мгновение я представила, что я и Билл могли бы… но сразу отбросила эту мысль. Если уж у нас раньше ничего не вышло, то почему сейчас должно? Тем более, он рассказал, что нашел себе девушку на новом месте жительства. Хотя я, конечно, ощущала, что Билл по-прежнему ко мне неравнодушен, и если бы я только изъявила желание… но желания не было. Ни заводить новые отношения, ни жить вообще. Билл странным образом стал связующей ниточкой между ужасающим настоящим и идиллическим прошлым. Мостиком, на который я стала часто выбегать, чтобы поговорить о былом. Потому что иначе жить не получалось.

Отец действительно перестал пить, в этом он меня не обманул, и больше не общался с мужчинами, которые хотели меня изнасиловать. О моей жизни в Уотербери мы говорили мало. Он понимал, что мне больно это вспоминать, и вскоре совсем перестал задавать вопросы о Патрике, Гвен, о том мужчине, которого видел, когда приезжал ко мне, о спасенных детях и так далее.