Грумер для Фавна

Настроение тут же упало, даже зелье уже плохо справлялось с притяжением. Говорить про то, как я оказалась у графини, что случилось с моими родителями, и кто в этом виноват совсем не хотелось. Не время.

— Давай лучше поговорим о тебе, — сменила я тему. — Ведь я тоже о тебе ничего не знаю.

— Переводишь тему? — Деон наклонил голову и рассматривал меня, сузив глаза. — Хорошо. Тогда предлагаю игру. Откровение за откровение. По очереди задаем друг другу вопросы о том, что хотим узнать. Не ответить не имеем права, даже, если вопрос очень личный. У тебя появится возможность узнать обо мне страшные тайны.

Он изобразил ужас, закрыл рот руками и выпучил глаза.

— Согласна, — протянула я ему руку. — Только, чур, начинаю я.

— Хорошо, — Деон откинулся на скамейку, — задавай свой первый вопрос.

Я задумалась.

— У тебя в усадьбе в кабинете была фотография, где ты с девушкой. Кто она?

Веселая улыбка быстро исчезла с лица Деона.

— Умеешь ты задавать вопросы, на которые не хочется отвечать. Но хорошо, раз играем, я отвечу. Это Лилит, она была моей девушкой много лет назад. Мы хотели пожениться.

— Почему не поженились, что-то случилось?

— Это уже второй вопрос. Сейчас моя очередь спрашивать, — он рассмеялся, увидев мое выражение лица. — Игра такая штука, правильно формулируй вопросы. Где ты родилась?

Я помедлила, думая, что ответить.

— Маленькая деревушка в приграничье, ее называли «Мала весника»[1].

Деон рассмеялся.

— Она, действительно, была такая маленькая?

— Это второй вопрос, — насупилась я.

— Нет, первый, — подмигнул Деон. — Он входит в вопрос о том, где ты родилась.

— Если тебе нужна полная справка, то деревня состояла из десяти домов и находилась в двадцати километрах от границы королевства.

— Ответ принят, — он примиряюще поднял руку, — твой черед.

— Что случилось с той девушкой?

— Любите вы, девушки, спрашивать про других девушек, — натянуто улыбнулся он. — Мы хотели пожениться, завести ребенка и жить долго и счастливо, как во всех сказках. Но появился мой двоюродный брат, у которого с детства в голове пунктик — отобрать все, что мне принадлежит.

— И он отобрал?

Деон кивнул.

— Через месяц после приезда Леона ко мне в усадьбу она сбежала с ним, оставив мне записку о том, что второй брат оказался намного лучше первого.

— Но все-таки ты был первым? — попыталась улыбнуться. — Но, если ты хранишь снимок, ты все еще любишь ее?

Деон сглотнул и посмотрел мне в глаза.

— Этот снимок был напоминанием о том, что Лилит — это последнее, что Леон смог отнять у меня. С тех пор у меня в жизни не было близкого человека. Ведь иначе Леон пришел бы и забрал его у меня.

Он отвел глаза в сторону, делая вид, что рассматривает вершины холмов. Я продолжала неотрывно смотреть на него. То, что мы находились рядом, успокоило действие зелья, моя голова прояснилась, и я смогла спокойно посмотреть на этого человека. Вечный трудоголик, живущий целью достигать успеха, зная, что родной кузен сделает все, чтобы отобрать это у тебя — не верх ли безумства? Или безумством было обречь себя на одиночество только ради того, чтобы брат не подобрался к этому? Кто он, сын тирана или мечтатель-бизнесмен, умеющий загнивающее графство превратить в пример экономического роста?

— Ты о чем-то задумалась?

— Да нет, — я мотнула головой и взяла его руку в свои, — просто здесь очень красиво.

— В этом ты права, — он положил свою руку сверху, — сила и красота природы всегда вызывали у меня трепет.

Сила вод и мощь ветров,
Покорись отныне делу,
Помоги состарить тело
И не будь уж так суров.

— Красиво. Это какой-то известный поэт?

— Только что сочинил.

— Сам? — я высоко подняла брови, ошарашенно смотря на Деона. — Сколько я о тебе еще не знаю! Но мне это нравится, а стихи нужно срочно записать.

Я стала искать глазами то, на чем можно было записать стихи, вспомнила, что салфеток у нас за ужином сегодня нет, и стала перебирать бумаги, которые дала мне Айки, пытаясь найти свободный лист, где можно было бы сохранить первые стихи, которые я услышала от Деона.

— Подожди, — отодвинула я руку, когда Деон потянулся за одним из листов. Он остановился и вопросительно посмотрел на меня. — Ты это видел?

Я передала тот лист, который читала, а сама взялась за следующий. Мельком взглянула на Деона, с его лица исчезла улыбка, губы стали напряжены, глаза сузились, выражая серьезность того, что он читает. Я углубилась в чтение второго листа, и его содержание мне тоже не понравилось.

— Это то, что дали тебе дети? — Деон опустил лист и посмотрел на меня.

— Да, как я поняла их хранила Айка, на некоторых листах есть ее рисунки, а Марти говорил, что это все, что осталось от их матери.

— Кто была их мать?

— Даже не знаю. Я тогда сама была девчонкой. Просто однажды граф привез женщину на сносях с маленьким ребенком, Марти. В тот же день она родила Айку, но умерла при родах.

— Ты была при них гувернанткой, для сирот неизвестной женщины это непозволительная роскошь.