Грозовое ущелье

— Если бы только нэпманов трясли, еще полбеды, — заметил Шатров. — Я бы сам с удовольствием помог.

— Ишь, какой у меня, недальновидный помощник, оказывается, — засмеялся, Парфен. — Нэп — это ленинская политика, и мы обязаны неуклонно проводить ее в жизнь. Вот и получается, что сотрудники милиции, то есть мы, обязаны жизнь нэпманов так же охранять.

— Умом я это понимаю, — признался с горечью Шатров, — а сердцем — не могу.

— Ничего. Сердце у тебя хорошее, доброе к людям. А что до нэпманов… Вот покончим с разрухой, понастроим больших заводов и фабрик, тогда им непременно придет конец. Не выдержат конкуренции с социалистическим государством.

— Может, уйти мне из милиции? — уныло произнес Георгий.

— Обиделся? — удивился Трегубов. — Вот чудак! Да разве я сам не переживаю. Представь, мой дружок детства сейчас тысячами ворочает. Думаешь, легко его ухмылки переносить? То-то же! Теперь давай о деле. Подумаем-ка за Луковина, как он намерен осуществить свои планы. Мужик головастый и рисковый…

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Шубин околачивался на кухне, заигрывал с поварихами, подтрунивал над официантами. В полуденный час для вышибалы никакой работы не было.

Разбитной парень пришелся по нраву женскому персоналу номеров. Не один раз он ловил на себе игривые взгляды горничных и подавальщиц. Особенно симпатизировала ему Клаша из верхних номеров, где останавливался солидный народ. Это была красивая женщина с копной каштановых волос. Болтали про нее всякое, однако она умела держать себя с достоинством.

Как-то, столкнувшись в коридоре с Шубиным, Клаша сказала ему:

— Хорош ты парень, да не ко двору попал.

— Аль не подошел? — дерзко засмеялся он.

— У тебя вид блатной, а душой ты хороший человек.

— Ишь ты! Полюбила, что ль?

— А если б и полюбила?

— Ты ягодка не для моего лукошка.

Она прошла мимо, презрительно улыбаясь.

Вторая встреча у них произошла при необычайных обстоятельствах. В одном из верхних номеров забуянил приезжий нэпман. Унять его позвали Шубина. Когда он поднялся, то увидел бежавшую по коридору Клашу. Лицо ее было в крови.

— Что он с тобой сделал? — крикнул Шубин.

Клаша лишь махнула рукой.

Открыв дверь номера, он нос к носу столкнулся с толстым рыхлым мужчиной. Тот свирепо посмотрел на парня и угрожающе поднял над головой пустую бутылку. Шубин молниеносно обхватил его ниже пояса, бросил на кровать.

— Ты что, псих, ошалел? — крикнул он мужчине.

Тот несколько минут лежал без движения. Потом негромко и спокойно сказал:

— Обчистила она меня, все деньги взяла…

— Потерял, небось, или пропил.

— Еще вчера вечером были.

— Ладно, разберемся. Только женщин нехорошо трогать.

— Воровок можно.

— Да откуда тебе известно, что она воровка? — разозлился Шубин.

— По глазам вижу.

— Ладно, одевайся, дядя. Умыться тебе надо…

Разделавшись с нэпманом, он спустился вниз. В коридоре увидел Клашу, которая, прислонившись к стене, плакала.

— Что с тобой? — спросил Шубин.

— Уйду я отсюда, моченьки моей больше нет.

— Да куда ж ты уйдешь?

— В деревню уеду.

— Вот дура! Успокойся, иди наверх. Евстигней будет ругаться…

Вдруг Клаша резко притянула его к себе и взволнованно зашептала:

— Хочешь, скажу, кто обокрал жильца? Андрей! Они вчера у него пили в номере.

— Вон оно что, — задумчиво протянул Шубин. — За это Евстигнея могут и в милицию…

— Он не видел, как Андрей зашел в номер с дружками.

— Ты, Клаша, помалкивай, а то они тебе житья не дадут.

— Я только тебе сказала, — благодарно взглянув на него, сказала та. — Хочется кому-то пожаловаться…

С того дня Клаша стала все больше привязываться к нему. Она все чаще попадалась на глаза, останавливая то ласковым словом, то многозначительной улыбкой. Тянуло и Шубина к ней. Но однажды старший официант сказал ему с грубой откровенностью:

— Ты это брось. Дойдет до Евстигнея, накостыляет он тебе. Ведь Клашка — его.

— Да ну? — удивился Борис.

— Вот тебе и ну.

После этого Шубин резко изменил свое отношение к горничной. Напрасно она искала с ним встреч: парень был непоколебим…

Вот и сегодня Клаша уже четыре раза забегала на кухню, торопя поваров с обедами для своих жильцов. Она то игриво, то грустно поглядывала на Бориса, но он упорно избегал ее взгляда. Наконец он отправился в зал. В это время мимо метеором пробежала Клаша. На миг она прижалась к нему. Шубин ощутил в руке клочок бумаги. Осторожно оглянувшись, он вышел во двор, где поленницами лежали дрова, грудились пустые ящики, бочки. Прислонившись к каретному сараю, прочитал:

«Мне надо что-то сказать тебе важное. Приходи ровно в два часа на квартиру Евстигнея. Он уйдет с Лукерьей в гости к владельцу лесопилки».

«Вот прилипчивая баба, — вздохнул Шубин. — Все дело испортит. А может, у нее действительно что-нибудь важное?»