Грозовое Облако

После встречи с серпом Константином прошла неделя, и за это время ни Мари, ни Анастасия не провели ни одной прополки. Поначалу Цитра думала, что отдохнуть от ежедневных трудов — это здорово. Ей никогда не приносил удовольствия момент удара ножом или нажатия на спуск; она не радовалась, видя, как свет гаснет в глазах человека, которому она дала смертельный яд. Но жизнь серпа изменяет личность. В течение первого года своего служения Цитра волей-неволей примирилась с профессией, которая выбрала ее. Девушка полола с неизменным сочувствием; она хорошо выполняла свою работу и черпала в этом удовлетворение.

Обе, и Цитра, и Мари, теперь все больше и больше времени проводили над своими дневниками, несмотря на то, что в отсутствие прополок материала для записей было немного. Подруги все так же, по выражению Мари, «кочевали» из города в город, из поселка в поселок, нигде не оставаясь дольше пары дней. Они не планировали заранее следующий пункт назначения и приступали к этому, только упаковав чемоданы. Цитра обнаружила, что ее дневник стал походить на путевые заметки.

О чем Цитра не упоминала в своих записях — так это о цене, которую, похоже, начала платить серп Кюри за ничегонеделание. Без ежедневной охоты, которая держала бы ее в тонусе, Мари по утрам была не столь бодрой, как раньше; когда она говорила, ее мысли, казалось, блуждали где-то далеко; она постоянно выглядела усталой.

— По-моему, — поделилась она с Цитрой, — пришло время повернуть за угол.

Мари никогда раньше не заговаривала об этом. Цитра не знала, что и думать.

— Насколько ты хочешь омолодиться? — спросила она.

Серп Кюри притворилась, что размышляет, — как будто она не думала об этом уже довольно продолжительное время.

— Наверно, до тридцати или тридцати пяти.

— А волосы оставишь серебряными?

Мари улыбнулась.

— Конечно! Это же мой фирменный знак.

В близком окружении Цитры еще никто не поворачивал за угол. В школе были ребята, чьи родители только и знали, что скручивали себе возраст. Как-то учитель математики заявился на работу после долгого уик-энда совершенно неузнаваемый. Он омолодился до двадцати одного, и другие девчонки в классе хихикали «Ах какой он теперь милашка!», от чего Цитру передергивало. Хотя серп Кюри не особо изменится, обновившись до тридцати, это все равно будет сбивать Цитру с толку. И хотя девушка понимала, что поступает эгоистично, она заявила подруге:

— Мне ты нравишься такая, как есть.

Мари улыбнулась и сказала:

— Ну, может, подожду годик. Физический возраст в шестьдесят лет — как раз то что надо для омоложения. Мне столько и было, когда я завернула за угол в первый раз.

Но сейчас на подходе была игра, которая могла бы вдохнуть жизнь в обеих подруг: три прополки, все в течение Месяца огней и Старых Зимних праздников, словно три святочных духа — Прошлого, Настоящего и Будущего[12] — практически забытых в постмортальную эпоху. Прошлое мало что значит, если годы носят имена, а не идут под номерами. Что касается будущего, то для подавляющего большинства людей оно было не чем иным как повторением настоящего. Вот почему трем святочным духам ничего не оставалось, как уйти в край забвения.

— Прополки в дни Старых Зимних праздников! — воскликнула Мари. — Что может быть старомоднее смерти?

— Наверно, это ужасно прозвучит, если я признаюсь, что с нетерпением жду их? — спросила Цитра скорее у себя самой, чем у Мари. Ей очень хотелось уверить себя, что она всего лишь жаждет завлечь в ловушку убийцу, но это было бы неправдой.

— Ты же серп, дорогая. Не кори себя так строго.

— Хочешь сказать, что серп Годдард был прав? Что в совершенном мире даже серпы имеют право наслаждаться своей работой?

— Конечно же нет! — возразила Мари с негодованием. — Нехитрая радость от того, что ты хорошо делаешь свое дело, не имеет ничего общего с удовольствием, которое получают, лишая человека жизни!

Она всмотрелась в Цитру долгим взглядом, а потом взяла ее руки в свои и проговорила:

— Сам факт, что этот вопрос мучает тебя, означает, что ты достойный серп. Тормоши свою совесть, Анастасия, никогда не давай ей уснуть. Это самая большая ценность для серпа.

• • •

Первой из трех Анастасия должна была выполоть женщину, избравшую способом ухода из жизни прыжок с самого высокого здания в Фарго — городе, отнюдь не славящемся высотными зданиями. Тем не менее, сорока этажей вполне достаточно, чтобы выполнить работу.

Константин, полдесятка других серпов и целый отряд гвардейцев Клинка спрятались в стратегических точках на крыше, а также во всем здании и на прилегающих улицах. Они настороженно ожидали, когда же убийцы — нарушители закона появятся вслед за убийцами, благословленными законом.

— Будет больно, Ваша честь? — спросила женщина, глядя вниз с края обледеневшей, обдуваемой всеми ветрами крыши.

— Не думаю, — ответила серп Анастасия. — А если и будет, то всего лишь ничтожную долю секунды.