Грозовое Облако

— Откуда вам знать, что входило в их намерения, а что нет! — парирует Анастасия. Похоже, эти двое невзлюбили друг друга, словно две сестры, соперничающие за любовь родителей.

Официант, не спросив разрешения, начинает убирать со стола пустые чашки, что на мгновение вызывает недовольство серпа Кюри — она привыкла к более почтительному обращению. Но сейчас на ней «цивильная» одежда, длинные серебряные волосы стянуты в пучок, так что для работников кафешки она самый обычный посетитель.

— Вижу, повлиять на твое решение невозможно, — говорит серп Кюри, как только официант отходит. — Тогда что мы можем для тебя сделать, Майкл?

— Я только хотел, чтобы вы узнали, — отвечает он. — Вы будете единственными, кому известно о нашем открытии… и о том, куда мы направляемся.

Что, конечно, не совсем верно.

• • •

Третий разговор не столь значителен для судеб мира, но чрезвычайно важен для меня.

Он происходит в монастыре тонистов, расположенном в центре Средмерики. Монастырь нашпигован моими камерами и микрофонами, спрятанными в самых неприметных местах. Хотя тонисты чураются серпов, они не чураются меня, потому что я защищаю их право на существование в мире, где большинство настроено против них. Тонисты разговаривают со мной реже остальных людей, но они знают: я рядом, я готово прийти на помощь.

Сегодня в монастырь наведывается серп. Не к добру. В начале Года Капибары я стало вынужденным свидетелем того, как серп Годдард с подручными убил больше сотни тонистов в таком же монастыре. Я ничего не могло поделать, лишь наблюдало за бойней, пока мои камеры не расплавил милосердный огонь. Остается только надеяться, что цель этого визита иная.

Посетитель, почтенный серп Сервантес — выходец из Франко-Иберийского региона. Он довольно давно покинул тамошнюю коллегию и влился в ряды средмериканских серпов. Это дает мне надежду, что он явился сюда не для прополки — потому что причиной его ухода из родной коллегии была именно прополка тонистов.

Никто не приветствует гостя в длинной кирпичной колоннаде при входе в монастырь. Мои камеры поворачиваются за ним вслед — серпы назвали это «молчаливым салютом» и научились не обращать на него внимания.