Грозный. Особый район

Для 21 оброн эти действия по его устному приказу должны были начаться в 7.15 утра. Никаких возражений командующий не принимал. При этом ни общей обстановки, ни сведений о противнике и его намерениях, ни информации о действиях соседей штаб группировки особого района не сообщал. Командирам частей оставалось лишь строить предположения по поводу столь жесткого требования Булгакова. С чем оно было связано: с генеральным наступлением или с отвлекающим маневром — понять было непросто. Хотя некоторые догадки все же имелись. И связаны они были в первую очередь с пока неявным, но все более ощущавшимся изменением в характере действий боевиков. И речь идет не об ослаблении их сопротивления. Напротив. К примеру, в полосе наступления 21 оброн, по воспоминаниям офицеров штурмовых групп, как раз к 27–28 января стало ощущаться особенно ожесточенное сопротивление. Бандиты как могли пытались удержать под своим контролем коридор по улице Индустриальная, засылая на фланги 1 — го и 2-го батальонов мелкие группы. Те дрались отчаянно, а порой и безрассудно, чего до этого себе не позволяли. Боевики старались отбить каждый ранее занятый софринцами объект, не пустить их дальше. Секрет этого отчаянного противостояния открылся спустя сутки, а пока, 28 января, штурмовым отрядам 21 оброн предстояло продолжить свое движение вперед по кварталам Заводского района. Боевую задачу необходимо было выполнять.

Видимость с утра была очень плохая, в пределах ста метров. Но кроме погоды, бригаде пришлось столкнуться в этот день с другими, непредвиденными, трудностями. В 11 часов полковник Стволов снял с огневых позиций два дивизиона 99-го самоходного артиллерийского полка, реактивную батарею “Град” и перевел их на свое направление, где планировал перейти к более активным действиям, как того требовал генерал Булгаков.

Таким образом, 21 оброн в этот день оказалась лишена поддержки закрепленный за ней артиллерии. Дальше — хуже. Во второй половине дня батарея САУ 276-го мотострелкового полка также покинула огневые позиции, с которых она все это время наносила удары по объектам в полосе наступления софринской бригады. 21 оброн должна была рассчитывать только на свои пять 120-мм минометных батарей и танковую роту 93-го мехполка внутренних войск. И до этого командующий группировкой особого района не баловал софринцев мощной огневой поддержкой. За все время штурма на этом направлении по сильно укрепленным, из кирпича и бетона, объектам, в которые мертвой хваткой вцепились боевики, так и не было сделано ни одного залпа крупнокалиберными реактивными системами и минометами, на них не упала ни одна авиационная бомба. Все здания приходилось штурмовать только с помощью стрелкового оружия и гранатометов. При этом на восточном направлении подступы к площади Минутка подвергались массированному огневому воздействию артиллерии, авиации, крупнокалиберных минометов и реактивных систем залпового огня.

Штурмовая группа от 6-й мотострелковой роты стала проверять квартал между улицами Строительная и Муради Фидарова, где натолкнулась на большую группу боевиков, которая зашла в этот квартал. Завязался бой. Командир 2 бон подполковник Олег Закупнев для отсечения проникновения бандгруппы вглубь квартала перенацелил туда 5-ю роту, которая тоже ввязалась в бой. Бандгруппы поддерживали огнем с заводской зоны, располагавшейся в нескольких десятках метров за полотном железной дороги. Расстояние здесь позволяло вести прицельный огонь.

Первый батальон, получив задачу расширить свою полосу влево до улицы Парафиновой, перегруппировав штурмовые группы, начал движение по кварталу и тоже обнаружил группы боевиков. Вступил в бой. Командир артиллерийско-зенитного дивизиона майор Савин срочно перезакрепил по две батареи 120-мм минометов за обоими штурмующими квартал батальонами.

За день ранения получили 4 военнослужащих, среди которых — снайпер рядовой Сергей Ситников. Он воспоминает:

“Наша рота вклинилась вглубь квартала в Заводском районе метров на сто. Заняли несколько домов. Одерживали их несколько дней, не продвигаясь вперед. Боевики постоянно наседали. В светлое время практически беспрерывно долбили по окнам из автоматов и гранатометов из прилегающих домов — “клюшки” (Г-образное здание), полуразрушенного кафе, двухэтажек. Там и расстояние-то между нами и “духами” было всего ничего — десяток метров. Ас наступлением темноты “чехи” вплотную подходили к нам и бросали гранаты… Но выбить им нас никак не удавалось. По-моему, они долго не могли понять, как у нас построена оборона, откуда мы стреляем, а где отдыхаем. Потому что мы ответный огонь открывали только с верхних этажей. И, немного постреляв, сразу же спускались вниз. И боевики, не жалея боеприпасов, заливали огнем верхние этажи. Это все повторялось несколько дней подряд.