Грозные чары

– О боже мой, – вздохнул Макс, – будем надеяться, ты прав. – Он щелчком отправил окурок обратно в камин и расправил плечи. – Ладно, отведу его в кровать. Будь умницей и позаботься о мисс Люси, хорошо? Покажи ей ванную – по-моему, та, которой пользуется отец, чуть поприличней. Найди ей полотенце и покажи свободную спальню – ту, где спит Михаэль. Там есть электричество.

– Хорошо, но как с твоей рукой? Ты ее еще не смотрел?

– Пока нет, но сейчас посмотрю... Да ладно, старина, не устраивай шума из ничего. Поверь, если бы я думал, что это серьезно, сам бы на ушах стоял, – не забывай, я ведь пианист! Люси, прости, мне очень жаль, что так вышло. Пойдешь с ним?

– Конечно.

– Сюда, – показал Адони.

Массивная дверь захлопнулась за нами. Мы оказались в огромном холле. Шаги глухо отдавались по шахматным клеткам мраморного пола.

Внутренние помещения Кастелло деи Фьори выглядели так, словно создавались объединенными усилиями Сальвадора Дали и Рональда Сирла, работавших без сна и отдыха на смеси мескаля и бензедрина. В одном конце холла вилась массивная лестница с железными перилами и голыми каменными ступенями. Стены были обиты панелями из темного-претемного дуба, а маленькие коврики, кое-где островками прорезавшие гладь мраморного моря, все как один радовали глаз (насколько я могла судить в полумраке) приятным сочетанием грязно-коричневого и оливково-зеленого тонов. Половину одной стены занимал открытый камин небывалых размеров, построенный для того, чтобы жарить в нем целого быка, причем людьми, которые в жизни не жарили быка целиком и не собирались этого делать. Жерло этого камина ощетинивалось вертелами, подставками для дров, клещами, котлами и сотнями прочих средневековых кухонных принадлежностей, о назначении которых я не могла даже догадываться и которые выглядели – да, вероятно, и являлись – орудиями пыток. И повсюду беспорядочно, точно на аукционе, теснилась всевозможная мебель: должно быть, Гейлы выкинули большую часть обстановки из жилых помещений, чтобы улучшить акустику – или просто чтобы вести нормальную жизнь, – и в результате холл был до отказа забит предметами меблировки разной степени грязности и с многочисленными излишествами по части бамбуковых столиков, китайских ширм и тщедушных этажерок из полированного дерева. Среди прочего хлама мне почудились очертания фисгармонии, но, возможно, я ошиблась, потому что в глубине, во мгле за резным комодом и вешалкой из оленьих рогов, вырисовывался и самый настоящий орган, с трубами и всем прочим. Еще там была арфа и целый лес степной травы в футляре из выпотрошенной слоновьей ноги. Над всеми этими богатствами мерцал милосердно-тусклый свет одной-единственной лампочки, вставленной в факел в руке яванского воина в полном вооружении, чем-то неуловимо напоминающего самца ящерицы-ядозуба в брачный период.

Адони грациозно взбежал по широкой лестнице. Я слегка приотстала, вся облепленная ледяной мокрой одеждой, мои босоножки оставляли на полу мокрые следы. Наверху он остановился подождать, с любопытством оглядывая меня.

– Что с вами и Максом стряслось?

– Дельфин – дельфин Спиро – выбросился на берег, и Макс помог мне снова спустить его в воду. А дельфин утянул нас обоих за собой.

– Нет, в самом деле? – Он рассмеялся. – Хотелось бы мне это видеть!

– Не сомневаюсь.

По крайней мере, ему, похоже, недавняя сцена в музыкальной комнате ничуть не испортила настроение. Я гадала, уж не привык ли он к подобным инцидентам.

– Так значит, когда вы налетели на Макса, то мчались за помощью? Ясно-ясно! Но зачем вы отправились на пляж в темноте?

– Только ты уж, ради бога, не начинай! – с чувством воззвала я. – Я этого всего от Макса уже знаешь как наслушалась! Я спустилась вниз за кольцом, вот этим кольцом, – моя сестра забыла его там сегодня утром.

При виде бриллианта глаза и рот юноши округлились.

– По-по-по! А оно немало драхм стоит! Неудивительно, что вы не побоялись темноты.

– Ну что, оно стоит больше, чем ваша вылазка? – с невинным видом спросила я.

В прекрасных глазах заплясали чертики.

– Я бы так не сказал.

– Нет?

Я с беспокойством поглядела на него. Да чем там, во имя всего святого, они занимаются? Наркотики?

Наверняка нет! Оружие? Смешно! Но что, собственно, мне известно про Макса? И его беспокойство о том, что отец мог «проболтаться», было не просто тревогой – в его голосе звучал настоящий страх. Что же до Адони, я питала мало иллюзий относительно того, на что способен мой юный византийский святой...

– Когда вы в первый раз шли по лесу, – тем временем поинтересовался он, – вы никого не видели?

– Макс меня уже спрашивал. Я слышала, как сэр Джулиан крутит магнитофон, но представления не имею, был ли его гость еще здесь. Я так понимаю, вы знаете, кто это?

– Думаю, да. Это всего лишь догадка, но думаю, да. Может, сэр Гейл скажет Максу, когда они останутся вдвоем, кто знает.

– Обычно Макс не держит в доме ничего спиртного?

– Ничего... во всяком случае, ничего, что можно было бы найти.

– Ясно.