Грозное лето (Солдаты - 1)

В комнату к девушкам заглянул Марченко, но, ничего не сказав, вышел. Появление Наташи в подразделении повлияло на поведение лейтенанта самым лучшим образом. Он как бы вновь стал таким, каким его знали солдаты раньше: энергичным, стремительным, деятельным. Не давал покоя ни себе, ни старшине, ни командиру взвода. Всюду старался навести порядок, хотя и без того было все хорошо налажено. Пинчуку это очень нравилось.

-- З Марченко щось случилось. Не посидит ни одной минуты на месте. Усе хлопочет. Ось якый вин!.. -- говорил старшина Забарову и довольно приглаживал усы.

Вот и сейчас, выйдя от девушек, Марченко отдавал всякие распоряжения. Наташа и Вера услышали его разговор:

-- Где ты был, Ванин?

-- Акима...

-- Ну, что... нет? Ничего не слышно?

Ответа не последовало.

Вера плотнее прижалась к подруге, будто просила у нее извинения: "Прости, Наташа, что я такая счастливая..." Наташа поняла ее состояние, тихо проговорила, гладя голову Веры:

-- Ничего, сестричка моя... -- Глаза ее были сухи, в них будто навсегда померкла вечно живая, бездонная синь.

Вера подбежала к окну, открыла его, чтобы лучше слышать разговор Марченко с Сенькой. Однако командир уже говорил с Забаровым.

-- ...Под Сталинградом я не так действовал. Я бы не позволил... Помнишь Аксай, я там с горсткой разведчиков четыре дня держался... А Песчанку помнишь?

Забаров что-то ответил глухим голосом, и Вера не расслышала его слов. До них вновь донесся резкий голос командира:

-- Назад тоже нужно оглядываться!

-- Оглядываться, но не глядеть все время, -- уже громче заметил Федор, и подруги услышали эти слова.

Разговор на минуту стих. Потом вновь возобновился.

-- Наши готовятся к ночному штурму города. Утром, видно, двинемся дальше. Начальник штаба приказал сдать машину. Передай Ванину, чтобы отогнал ее в автороту.

Услышав об этом, Ванин даже не пытался возражать. Он был уже безразличен к своему "оппель-блитцу".

-- Пускай забирают, -- равнодушно сказал он.

Когда разговоры за окном стихли, а Вера убежала, очевидно к Сеньке, Наташа вновь принялась листать дневник.

Прочла и непонятные слова: "Следует подумать" и еще несколько коротких записей. Из блокнота выпала какая-то бумажка. Наташа наклонилась и подняла ее.

"В партийную организацию разведроты

от ефрейтора Ерофеенко Акима Тихоновича. Заявление", -

прочитала она. Ниже листок оставался чистым. Времени ли не хватило Акиму, заколебался ли он, кто узнает теперь.

Во дворе уже было темно. Накрапывал дождь. Штурмовики, прижатые почти к самой земле тяжелыми, темными тучами, с ревом проносились над крышами домов, возвращаясь с бомбежки. По улице нескончаемой чередой тянулись повозки. Подтягивались куда-то установки гвардейских минометов.

Возле дома, в котором размещались разведчики, шофер из автороты принимал от Сеньки машину.

-- Где ключ? -- спрашивал он, вытирая черной тряпкой масленые руки.

-- Это ты у немцев спроси, -- посоветовал Ванин, который все еще был не в духе.

-- Я у тебя спрашиваю!

-- Слушай, парень, -- серьезно предупредил Сенька,-- уматывайся-ка ты отсюда подобру-поздорову. А то как бы вот этой штукой тебе красоту не попортил. -- И Ванин внушительно повертел в своих руках заводную ручку. Вид его не предвещал ничего хорошего.

-- А цепи у тебя есть? -- сбавив тон, спросил шофер. -- Дождь начинается. Не доеду. Забуксует.

-- Ну, это уж другой разговор. Цепи имеются. В кузове они.

-- А закурить найдется?

-- Нет, брат. У самого уши пухнут.

-- Плохо вы, разведчики, живете. -- Шофер вывернул карманы брюк и стал вытряхивать в газетный обрывок табачную пыльцу, прикрываясь от ветра и дождевых капель подолом гимнастерки. А Ванин следил, много ли наскребет водитель. Оказалось -- немного. Сенька беззвучно выругался и зашагал в глубь двора.

7

На рассвете дивизия Сизова прорвала оборону противника и во взаимодействии с другими частями, при поддержке танков, овладела городом Красноградом; сбивая вражеские заслоны, советские полки устремились на юго-запад к Днепру...

Разведчики, наскоро позавтракав, выстроились во дворе и ждали команды, чтобы тронуться в путь. Крупные дождевые капли катились по маскхалатам, обмывали загорелые, коричневые руки, сжимавшие автоматы. Наташа стояла рядом с Камушкиным. Маленький халат, перепоясанный широким офицерским ремнем, плотно облегал ее стройную, тонкую фигуру.

Марченко дал команду, и рота быстро двинулась со двора.

Пинчук поспешно укладывал на повозки свое хозяйство. В помощь ему был оставлен Ванин.

-- Зараз на Днипро двинем! -- ликовал старшина, подмаргивая Сеньке.-Помогай, Семен. Быстрее соберемось!..

Вечером, уже за городом, разведчики узнали о приказе Главнокомандующего о присвоении их дивизии наименования Красноградской. Сенька приободрился:

-- Имя-то какое, а? Крас-но-град-ская!.. Это тебе не Мерефа! Конечно, и этот город не ахти какой великий, но красивое название имеет. И за это ему наше солдатское спасибо!..

-- Спалылы тильки хвашисты поганючи. Мисто було гарнэ. Сад, а не мисто...

-- Ничего, товарищ старшина, возродится.