– Затем, что я не хочу поменять одну золотую клетку на другую. Русские, китайцы и индусы помогут мне только в обмен на технологии производства белого порошка, тех самых водоочистителей, что делает Высокий Дом. А для этого им нужен оператор, то есть я. Мне построят еще один завод или лабораторию, я стану хозяйкой еще одного Высокого Дома и проведу там, в лучшем случае следующие лет двадцать, пока не отдам все свои секреты. Еще двадцать лет в роли дорогого инструмента, будто мне своего детства мало. Я не хочу менять одних хозяев на других, не для того я рисковала всем, когда помогала вам освободить клиента и бежать самой. Мне действительно лучше пойти к вам простым матросом.
– Слова по-настоящему свободного человека: либо очень смелого, либо чрезмерно самоуверенного. Но все же, почему именно мой экипаж, почему именно Большевик?
На сей раз Ольга коротко улыбается в ответ, вспомнив давнюю детскую мечту.
– Я всегда мечтала стать такой, как вы, товарищ Климов. Стать капитаном собственного корабля, быть настоящим хозяином своей судьбы. Долгие годы думала об этом, готовила себя, работала и копила деньги. А теперь денег и работы у меня нет, но есть шанс все исправить. Ваш экипаж – один из самых высокооплачиваемых в солнечной системе, больше получает только Королева Ос. И работая с вами, я смогу за пару лет заработать на собственный корабль, открыть свой бизнес.
– Но даже эти огромные деньги не главное, их я могу заработать где-нибудь еще. Главное, что я смогу набраться опыта, уникального опыта в вашем уникальном экипаже. Другой такой возможности у меня нигде не будет, и надо быть клинической идиоткой, чтобы отказаться. Потому, еще раз прошу – возьмите меня в экипаж. Обещаю – вы никогда не пожалеете об этом решении!
Климов дает ответ не сразу, словно испытывая ее терпение, Ольга упорно ждет. Наконец, не услышав других предложений, Климов говорит без всякого видимого интереса.
– Ты права насчет денег и опыта. И еще раз права, когда говоришь, что у нас некомплект, нам снова нужен толковый компьютерщик. Возможно, повторю, только возможно, ты нам подойдешь. У тебя подходящее образование, и, что еще более важно для меня, у тебя есть опыт, весьма полезный в нашей работе – боевой опыт…
– Я смогу, я готова!
Лучевой шрам подернулся от короткой усмешки.
– Не надо бежать впереди паровоза, товарищ Воронова. Твоему зачислению в мой экипаж мешает одно серьезное обстоятельство – судя по данным обследования, с твоим головным мозгом что-то сделали перед отправкой в Духовку. Что именно, пока неясно, но не думаю, что что-нибудь сильно приятное. Кто знает, может, ты уже не можешь работать, тогда пользы от тебя, как от пассатиж в бане.
Пальцы Ольги сжимаются мертвой хваткой, так что ногти впиваются в ладони: ей кажется, что она падает в бездонную пропасть вместе со стулом, каютой и всем Большевиком. Не сможет работать – перспектива хуже смерти.
– В общем, надо прояснить вопрос твоей профпригодности, и товарищ Чернова сейчас этим займется. Владимир Ильич, передаю товарища Воронову в твое подчинение, отправь ее к Лене, она в курсе, полный доклад мне на стол к шестнадцати часам.
– Вас понял. Товарищ Ольга, следуйте по указателям.
– Я еще…
– Следуйте по указателям.
Климов достает из недр стола мундштук дымчатого стекла, вставляет в него папиросу Беломор, и с видимым наслаждением закуривает. В невесомости дым не поднимается к потолку, а окружает его фигуру словно миниатюрный ядерный гриб. Разговор окончен.
Интересно, если не пройду проверку, увижу ли я снова Климова, думает Ольга, спуская по тоннелю обратно к медицинскому отсеку. Наверное, нет, запрут в каюте и там продержат до посадки во Фрипорте, затем выпишут пендель для ускорения и всего хорошего. Угу.
Чернова ожидает ее у входа в свой отсек, и, не говоря ни слова, указывает на операционный стол.
– Владимир Ильич, у меня все готово. Подключай ее в тестовом режиме, я буду наблюдать с основной линии, проверим, что да как.
– Возможна задержка сигнала до трети миллионной секунды из-за прочного ледника, ты уж извини, защита требует.
– Ну, это в пределах допустимого…
– Извините, что прерываю вашу дружескую беседу, но не могли бы вы все-таки объяснить мне, что происходит?! – Девушка не собирается скрывать своего раздражения. Только тут капитан третьего ранга обращает внимание на пациента.
– Извини, подруга, заработалась. Как ты уже, наверное, догадалась благодаря простому подсчету дат, ты провела в бессознательном состоянии значительный промежуток времени перед тем, как очнулась в той уютной тюремной камере, из которой я тебя вынула. Согласна?
Ольга усаживается на стол, теребя в руках эластичный страховочный ремень.
– Да, пропало почти три месяца. Даже с учетом перелета с Земли в Духовку, куда-то бесследно делась еще куча времени.