Громила

Увидев, что мне грустно, Кот снова провозгласил тост за цель в жизни. Потом ребята просветили меня, что у Кирби максимальный для НПС уровень характеристик и мастерский бонус в 50 % ко всему. Прикинули, что для победы над ним нужно поднять характеристики до 170 и «Рукопашный бой» до максимума. Подсчитали, сколько для этого нужно опыта. Я спросил, сколько это будет в вурдалаках. Посчитали, ужаснулись и стали строить планы, откуда их столько взять. Вано предложил поймать вурдалака и перекусать им всех жителей Ист-Харбора. Половина переродится, я их поубиваю и этого должно хватить. Кажется, сказал он это слишком громко, потому что остальные посетители поспешно рассосались, официантки попрятались на кухне, а Каннингем достал из-под стойки дробовик. Посмотрев на него, мы решили, что план Вано будет резервным. Потом Кот вспомнил, что за бандитов тоже дают опыт. Мы поговорили о бандитах, вспомнили Сэма Ханта и «Койотов», а потом Клин глубокомысленно выдал:

— Они могут ему отомстить.

— Могут, — согласились остальные.

— Он маленький, — сказала Игла, — а маленьких обижать нельзя.

— Надо им об этом рассказать.

— Кому?

— «Койотам».

— А как мы их найдём?

— Спросим.

— У кого?

— У кого-нибудь.

— У него? — Вано показал на Билла. Билл ещё больше занервничал и передёрнул затвор дробовика.

— Не, он не знает, — ответил Кот. — Надо спрашивать в Старых доках.

— В Старых доках?

— Ага.

— А почему мы ещё не там?

— Потому, что мы здесь.

— Значит, нам надо в Старые доки?

— Надо.

— А чего мы тогда здесь сидим?

На этот вопрос ответить никто из нас не смог. Мы переглянулись, с трудом фокусируя взгляды, а потом, не сговариваясь, поднялись и двинули на выход.

— Надо будет сказать Биллу, — пробормотал я вполголоса, — что у него пол неровный и стены качаются.

Против обыкновения, утром меня разбудил не телефонный звонок детектива, а настойчивый стук. Стучали, судя по всему, в дверь номера. Стучали долго и настойчиво. Сначала я понадеялся, что стучащим скоро надоест, и они уйдут, но они оказались людьми упорными и продолжали аккуратно, но почти без перерывов, барабанить.

Лежать мне было жарко и тесно. Справа подмышкой кто-то храпел, а лежащий слева обнимал меня и интимно дышал в шею. Приподняв голову, я обнаружил, что храпит Баннермен, а в шею дышит Игла. Дальше за детективом виднелись Вано и Клин. Все одетые. И даже в обуви. Как сказала бы фрекен Бок: «Фу, как некультурно».

Кроме меня от стука никто не проснулся. Я аккуратно перелез через Иглу, сполз с кровати и наступил на что-то мягкое. Мягкое застонало. Застонал. На коврике возле кровати лежал ничком связанный по рукам и ногам парень лет двадцати-двадцати пяти, одетый в куртку-бомбер, чёрные джинсы и армейские ботинки. Алекс «Койот» Джонсон, главарь банды «Койоты». Насколько помню, в гостиной должны лежать ещё двое. Помню, как оказалось, правильно. Вот они, голубчики. Так же связанные и с кляпами во рту. Темноволосая девица лет семнадцати в коротком платье и полуголый амбал в чёрных брюках и таких же, как у главаря, ботинках. Этих мы сложили под стол, рассудив, что так они будут меньше путаться под ногами. На столе стояло пять пустых стаканов, под столом, рядом с бандитами — несколько бутылок из-под спиртного. Мы ещё и удачное окончание похода в Старые доки отметили.

Слегка покачиваясь, ещё не до конца проснувшись, я подошёл к двери номера и открыл её. На пороге, с поднятой рукой, застыл мужчина лет сорока пяти — пятидесяти. Первым словом, пришедшим мне на ум при взгляде на него, было «безупречно». Безупречно выбрит и причёсан, в безупречно начищенных туфлях, безупречно выглаженном и сидящем чёрном костюме-тройке, безупречно белой сорочке. И галстук. Он тоже был безупречно подобран по цвету и безупречно повязан. За спиной «безупречного» маячили двое полицейских.

— Я могу войти? — произнёс он ледяным тоном с полным отсутствием вопросительных интонаций.

Я молча посторонился, пропуская его внутрь. Копы вошли следом и замерли возле двери.

— Господин Змей, — продолжил «безупречный», остановившись у стола. — Позвольте представиться. Я — Гордон Лесли, управляющий отелем «Элиот». К нашему глубокому сожалению, ваше дальнейшее пребывание в нашем отеле невозможно и мы вынуждены просить вас освободить номер до истечения оплаченного срока пребывания. Мы возвращаем вам всю уплаченную за проживание в отеле сумму и добавляем к ней столько же в качестве компенсации за досрочное выселение.

На стол легли шесть пятидесятифунтовых купюр. Да-а-а… Думаю, вчерашнюю ночь служащие отеля будут помнить ещё долго. Да и в Старых доках… Нескоро, в общем, забудут. Оказывается, мы впятером умеем… произвести впечатление. Неизгладимое.