Громила

Письмо было озаглавлено «НАДЛЕЖАЩИМ ВЛАСТЯМ», и первые четыре страницы состояли из единственного параграфа. В ее голове это звучало как крик. Ее рука устала, и шариковая ручка, которую она нашла в кухонном ящике («Автоперевозки Красный Ястреб», напечатанные на поблекнувшей позолоте корпуса), почти не писала, но она, слава богу, практически закончила. Пока Маленький Водитель продолжал не смотреть телевизор с того места, где он сидел в своем «La-Z-Воу», она наконец начала новый параграф наверху пятой страницы.

Я не буду оправдываться за то, что я сделала. Также я не могу сказать, что сделала это в состоянии помешательства. Я была в ярости, и допустила ошибку. Это очень просто. При других обстоятельствах — менее ужасных, я имею в виду — я, могла бы сказать, «Это была естественная ошибка, эти двое настолько похожи, словно близнецы». Но это не другие обстоятельства. Я думала об искуплении, сидя здесь, сочиняя эти страницы и слушая телевизор и ветер — не от того что я надеюсь на прощение, а потому что кажется неправильным допускать ошибки, и по крайней мере, не попытаться сбалансировать их чем-то правильным. (Тут Тесс подумала, о победителе лотереи и мужчине сломавшим спину, но эту концепцию будет сложно выразить, когда она так устала, и в любом случае, она не была уверена, что это было уместно.) Я думала о поездке в Африку и работе с жертвами СПИДа. Я думала о поездке в Новый Орлеан и работе волонтером в приюте для бездомных или благотворительном продовольственном фонде. Я думала о поездке в Персидский Залив, для очистки птиц от нефти. Я думала о пожертвовании миллиона долларов или сколько я там получу в качестве пенсионного пособия, какой-нибудь организации, которая работает, чтобы положить конец насилию против женщин. Такое общество должно быть в Коннектикуте, возможно даже несколько. Но потом я подумала о Дорин Маркиз из Общества Вязания, и о том, что она говорит в каждой книге…

Дорин говорила, как минимум раз, в каждой книге, что убийцы всегда упускают очевидное. Можешь рассчитывать на это, дорогуша. И как только Тесс написала об искуплении, она поняла, что это будет невозможно. Поскольку Дорин была абсолютно права.

Тесс носила кепку так, чтобы не оставить волосы, которые могли быть проанализированы для ДНК. Она носила перчатки, которые никогда не снимала, даже когда вела пикап Элвина Штрелке. Еще не слишком поздно сжечь это признание в печи на кухне Лестера, поехать в значительно более хороший дом брата Элвина (дом из камней, а не из веток), сесть в свой «Экспедишн», и вернуться в Коннектикут. Она могла вернуться домой, где ждал Фриц. На первый взгляд она выглядела вне подозрения, и полиции потребуется несколько дней, чтобы добраться до нее, но они все равно сделают это. Поскольку, пока она сосредоточилась на мухах, она не замечала слона, точно также как убийцы в книгах про Общество Вязания.

У слона было имя: Бетси Нил. Симпатичная женщина с овальным лицом, разными глазами Пикассо, и облаком темных волос. Она узнала Тесс, даже получила ее автограф, но это не было решающим доводом. Решающим доводом были ушибы на ее лице (надеюсь, это не здесь произошло, сказала Нил), и факт того, что Тесс спросила об Элвине Штрелке, описывая его грузовик и опознав кольцо, когда Нил упомянула его. Как рубин, признала Тесс.

Нил посмотрит репортаж по телевизору или прочтет об этом в газете — с тремя покойниками из одной семьи, как она могла избежать этого? — и пойдет в полицию. Полиция придет к Тесс. Они конечно же проверят записи по регистрации оружия Коннектикута, и обнаружат, что Тесс принадлежал револьвер «Смит энд Вессон» 38 калибра, известный как Лимонная Выжималка. Они попросят, чтобы она предъявила его, чтобы они могли сделать пробные выстрелы из него и сравнить с пулями, найденными в этих трех жертвах. И что она скажет? Она посмотрит на них своими подбитыми глазами и скажет (голосом, все еще хриплым от удушения Лестера Штрелке), что она потеряла его? Она продолжит придерживаться этой версии даже после того, как мертвых женщин найдут в водопропускной трубе?

Тесс подняла свою заимствованную ручку и снова начала писать.

…что она говорит в каждой книге: убийцы всегда упускают очевидное. Дорин также однажды взяла лист из книги Дороти Сэйерс и оставила убийцу с заряженным оружием, сказав ему выбрать достойный выход. У меня есть оружие. Мой брат Майк — мой единственный живой близкий родственник. Он живет в Таосе, Нью-Мексико. Я полагаю, что он может унаследовать мое состояние. Это зависит от юридических последствий моих преступлений. Если он получит наследство, я надеюсь власти, которые найдут это письмо, покажут его ему, и передадут мое пожелание о том, чтобы он пожертвовал большую часть какой-нибудь благотворительной организации, которая работает с женщинами подвергнутыми сексуальному насилию. Я сожалею о Большом Водителе — Элвине Штрелке. Он не тот, кто изнасиловал меня, и Дорин уверена, что он также не насиловал и не убивал тех других женщин.