Гром и молния

— Сейчас?.. — главный инженер помедлил. — Вам известно?

Я понял, о чем он спрашивает.

— Да, — я еле сдержал улыбку, — покойный был мне знаком.

Пауза, означающая что-то вроде минуты молчания.

— Ну что ж, — первым заговорил главный инженер, — в таком случае я вас слушаю.

Я выложил ему свою легенду, которую отработал сегодня ночью:

— На проектной работе восемнадцать лет, последние пять был главным инженером проекта… В основном приходилось иметь дело с объектами сельского хозяйства: животноводческие фермы, мастерские, зерносклады, хранилища, котельные…

Я перечислил ему все то, чем в действительности занимался в проектной конторе.

— …в связи с семейными обстоятельствами пришлось переехать в ваш город.

Мой рассказ его заинтересовал. Еще бы! — я подходил по всем статьям.

— А как у вас там обстояло дело со сбором исходных данных? — задал он вопрос на так называемую вечную тему.

Я хотел было ответить так, как оно обстояло на самом деле, но передумал и процитировал близко инструкцию, то есть дал понять, что в этом плане у «нас» было значительно лучше. И главный инженер на это клюнул, хотя обычно его трудно было провести на мякине. Вероятно подействовало мое «заморское» происхождение.

— Когда вы сможете приступить к работе? — спросил он, и здесь я перестарался…

— Да хоть завтра! — возликовал я от такого поворота дела и уж совсем ни к чему добавил: — Ведь мне необходимо ехать в Старую Полтавку оформлять задание на проектирование по телятнику в колхозе «Красная заря», командировка вон там у вас на подписи под газетой…

И осекся. Командировочное удостоверение действительно лежало у него на столе, но я не должен был знать об этом! Тем более тем фамилия не та, что теперь у меня.

— Откуда? — только и смог спросить озадаченный моим ясновидением главный инженер.

Я растерялся и сразу не мог сообразить, что ответить. И надо же так опростоволоситься! Я начал бормотать что-то невразумительное, что, мол, был разговор об этом с покойным и что, мол, я в курсе дела, но мое замешательство не ускользнуло от внимания главного инженера, он почувствовал что-то неладное и, по-видимому, решил немного притормозить.

— Знаете, — сказал он, раздавливая окурок в пепельнице, стоящей на журнальном столике сбоку его (для этого ему пришлось наклониться, отчего рубашка, туго обтягивающая его упитанное тело, разошлась меж пуговиц на животе), — сейчас директора нет… Он будет к концу дня. Сами понимаете (улыбка в мою сторону) — приказы подписывает он, но я в принципе не против (энергичный жест рукой), так ему и доложу… Я запишу вам его телефон (вытаскивает из коробки письменного прибора листок бумаги, зачем-то откусывает уголок — старая его привычка — и пишет), а вы позвоните часов в пять…

Отлично зная своего главного инженера, я понял, что он действительно будет только «в принципе» не против при разговоре с директором, но повернет дело так, чтобы в дальнейшем, если окажется, что я не тот для них человек, инициатива моего приема исходила бы не от него. Но оказалось, что я еще плохо изучил своего главного инженера. Когда в пять часов я позвонил директору, у того, очевидно, уже была заготовлена фраза:

— Знаете что, товарищ, я советую вам обратиться в цирк: клоуны нам не нужны.

Итак, как любил говорить мой хороший знакомый: цирк уехал, а клоуны остались.

«Начнем с начала, начнем с нуля»… Нечего расстраиваться в связи с первым «проколом». Это даже хорошо, что нам так плохо. Кто это сказал? не помню, поэтому и не беру в кавычки.

Звонок в дверь. Кто там еще? Открываю — женщина.

— Вам телеграмма, распишитесь.

Расписываюсь ее шариковой ручкой, прислонив листок к дверной коробке, закрываю дверь, выхожу в светлую часть коридора, читаю: «Приезжаю 13 вагон 9 мама».

Так… Значит еще и мама. А там, может быть, еще и братья, шурины, свояки… внучатые племянники, папуасы Новой Гвинеи? Спокойно! Тринадцатое — это завтра, это еще далеко, и время еще есть, чтобы подумать. А сейчас?.. Судя по тому, как робко виляет хвостом, глядя на меня щенок, на ближайшие двадцать минут мне ясно, что делать.

Я вывел Рема во двор на пустырь, и он энергично стал метить свою территорию. Его, очевидно, приучили далеко не убегать от хозяина, и он, поминутно оглядываясь на меня, старался не превысить запретное расстояние. Я медленно шел вдоль квартального проезда, он тоже мельтешил лапами в ту же сторону, не выбегая из круга определенного радиуса, в центре которого был я.

Рядом со мною прошелестели зеленые «Жигули» и, будто ткнувшись в невидимую преграду, остановились, спружинив на амортизаторах. Когда я поравнялся с правой передней дверцей, она открылась.

— Садись, — услышал я. Голос показался мне знакомым, поэтому я и сел не раздумывая, но когда глянул на водителя, то понял, что вижу его впервые.

— Захлопни дверцу, вывалишься, — приказал водитель, включая скорость.