Гробница Геркулеса

— Итак, доктор Уайлд, перед вами оригинал текста «Гермократа».

Хотя Нина видела много фотографий фолианта, при виде реальной книги ее охватил благоговейный трепет. Каждая страница древнего труда была вставлена между двумя стеклянными пластинами. Пергамент выцвел и пестрел пятнами, но сохранился в лучшем состоянии, чем большинство документов той эпохи, которые ей приходилось изучать. Братство определенно заботилось о своем имуществе, даже если оно было им украдено.

Нина внимательно осмотрела первую страницу. Почерк четкий, чернила — красновато-коричневые с примесью более темных вкраплений. Описки, кляксы, пометки, зачеркнутые слова, в двух местах другой рукой добавлены примечания. Сердце Нины учащенно забилось. Платон не одобрял письменных текстов, предпочитая традицию механического заучивания. Но это не значит, что он никогда не пользовался записями. Неужели перед ней рука самого великого философа, поправившего ученика, который сохранил на бумаге его слова?

Попадопулос вежливо кашлянул. Нина подняла глаза, запоздало осознавая, что улыбается как дурочка.

— Вы впечатлены, доктор Уайлд?

— Ну конечно! — с воодушевлением ответила она. На мгновение Попадопулос показался польщенным, а не раздраженным. — Просто невероятно! И вы хранили рукопись у себя две тысячи лет?

— Да — в разных местах, с разными мерами предосторожности. Книгу спрятали от людских глаз в девятнадцатом веке. Вы первый, кто ее видит, если не считать членов братства.

— Это большая честь, — ответила Нина, ничуть не кривя душой.

Попадопулос кивнул.

— Но, — продолжил он, — я все-таки не верю, что вы найдете что-то, чего не было на фотографиях. Сделать открытие здесь невозможно.

Нина повернула страницу и с удивлением обнаружила, что обратная сторона пуста.

— Не согласна, я уже кое-что обнаружила. — Она щелкнула пальцем по стеклу. — По фотографиям нельзя догадаться, что текст писали только на одной стороне. Пергамент был дорог. Очень необычно, что оборотную сторону не задействовали, вам не кажется?

— Согласен, необычно, и все-таки такое случалось, — снисходительно ответил Попадопулос. — Уверяю вас, больше вы ничего не найдете.

Нина хитро улыбнулась:

— Люблю, когда передо мной стоит сложная задача. Ну, давайте начнем.

…Однако по прошествии трех часов с неохотой приходилось признать, что Попадопулос прав. Нина читала текст по фотографиям и в переводах множество раз, поэтому сейчас работа с книгой шла быстро. Каждый раз, когда переворачивалась очередная тяжелая страница, возникала надежда, что обнаружится что-нибудь новенькое… И каждый раз наступало разочарование.

Скрытых указаний на то, где находится гробница Геркулеса, не было, как не было и дополнительных записей, продолжающих труд. Много информации об Атлантиде, о войнах между атлантами и древними греками — бесценный кладезь знаний для историков. Но ни слова об ее теперешней страсти.

— Проклятие! — пробормотала Нина.

Попадопулос произнес почти с сочувствием:

— Я ведь предупреждал, здесь ничего нет. Либо текст так и не был дописан до конца, либо Платон больше ничего о гробнице не знал.

— Он бы не стал упоминать о ней на первой же странице, если бы не собирался про нее говорить, — возразила Нина. — Критий ясно указывает, что сообщит Гермократу и другим собравшимся, где она находится, как ему об этом поведал Солон, узнавший о гробнице из записок египетских жрецов. Так же, как с Атлантидой. В тексте есть фразы, которые кажутся подсказкой, например, вот эта: «Даже слепец может узнать дорогу, если обернет пустое лицо к теплу солнца». Это не вписывается в тему диалога. — Нина принялась листать страницы, звонко стуча рамками. — Должно ведь быть хоть что-нибудь!

Попадопулос встал.

— Тогда вам придется подождать. Сейчас самое время сделать перерыв, не правда ли?

— Мне не нужен перерыв! — нетерпеливо воскликнула Нина.

— Зато мне нужен! Я пожилой человек, и вчера вечером меня накормили обильным ужином. — Грек недовольно поцокал языком. — Ох уж эта американская пища! Очень большие порции. Неудивительно, что вы все такие толстые.

— Подождите, я согласилась, что время исследования будет ограничено, — запротестовала Нина, не обращая внимания на колкость в адрес соотечественников. — Но вы, надеюсь, не будете убирать книгу для того, чтобы сходить в туалет? — Ее осенило. — Послушайте, наденьте наручники на меня, если беспокоитесь. Я не смогу проскользнуть украдкой мимо ваших людей с книгой, тем более что прямо за дверью стоит ваш коллега. Книга весит килограммов десять! И я просто не способна повредить текст! Так же как и вы, я хочу во что бы то ни стало его сберечь.

Брови Попадопулоса сдвинулись, пока архивариус раздумывал над предложением.

— Ну, пожалуй. Только…

Он отстегнул наручник и обмотал цепь вокруг тяжелой ножки стола, завязывая стальной узел.

— Вы серьезно? — удивилась Нина.

— Я ненадолго, не более двадцати минут.

— Похоже, вас действительно вчера перекормили.

Грек нахмурился:

— Таково мое условие, доктор Уайлд. Либо вы его принимаете, либо я забираю текст с собой.

Нина уступила. В конце концов, что такое двадцать минут…

— Хорошо.