Гробница Анубиса

— У него был зверь, который всегда его сопровождал. Жрец называл его Анубатосом и любил больше всего на свете. Когда он околел, Анубис, не в силах расстаться с ним, испробовал на животном весьма необычный способ бальзамирования, над которым работал последние несколько месяцев. Успех превзошел его самые безумные ожидания. В тексте, запечатленном на гробнице, рассказывалось о том, что сей четвероногий друг занял место при входе в святилище, дабы бдительно охранять его, и исполнял свою службу в течение нескольких веков, пока здание не было разрушено наводнением. Он казался таким живым, что паломники приносили ему еду, но держались на почтительном расстоянии из страха, что его челюсти сомкнутся, вцепившись в руку. Угадай, что это было за животное?

— Пес?

Этти усмехнулся:

— Шакал. — (Я вздрогнул.) — Черный как смоль.

— Так, значит, миф об Анубисе не лишен оснований?

— О нет! С течением времени имена зверя и его хозяина слились воедино, и легенда, переходя из уст в уста, довершила остальное. Мы далеки от туманных псевдомистических измышлений древней религии. Миф о боге с головой шакала, проводнике душ, вступающих в потусторонний мир, своим происхождением обязан не только привязанности бальзамировщика к своему спутнику и любимцу. Но шакалы в поисках пиши и впрямь бродили ночами вокруг некрополей, это факт. Паломники и жрецы, замечая порой в потемках тень кого-нибудь из этих плотоядных, рыщущих среди могил, прониклись убеждением, что, когда спускается ночь, черный страж храма оживает и отправляется на поиски душ усопших, чтобы проводить их в мир запредельного. Так родился знаменитый бог с заостренной мордой и большими ушами.

Я в изумлении уставился на братца. В памяти всплыла цитата, и я повторил вслух:

— «…Его тайна в маске. Позже его лик обрел иное имя…» Значит, голова Анубатоса получила имя Анубиса?

— По всей видимости.

— Этти… Ты отдаешь себе отчет, каков масштаб твоего открытия с точки зрения истории и мифологии?

— Может быть, но я не очень представляю, как буду излагать и доказывать все это в статье. Довольно мудрено объяснить, откуда я взял такую информацию.

Вспомнив, как мы вломились в святилище, какой причинили ущерб, не говоря уж о двух трупах, которые мы после себя оставили, я аж застонал от досады. Малейшего намека на гробницу довольно, чтобы мой братец рисковал угодить за решетку.

— Мне так жаль, Этти…

Он, как истинный философ, беззаботно отмахнулся:

— Ба! Рано или поздно подвернется другой повод повыпендриваться при свете прожекторов. — И плюхнулся на канапе. — Но наше божество из породы собачьих — не единственный примечательный элемент. Письмена говорят и о том, что после кончины юного бальзамировщика ему стали поклоняться как божеству, а описание его приемов бальзамирования выгравировано на внутренней стороне его посмертной маски.

— Секрет вечной жизни, о котором говорил Плутарх?

— Да. Для египтян сохранность тела является составной частью жизни после смерти. Труп должен дождаться реинкарнации, пребывая в абсолютной целости. Текст гласит, что во время охоты на ведьм, развязанной Эхнатоном, бессмертные останки Анубиса были извлечены из гробницы и перенесены в надежное укрытие вплоть до окончания преследований. После смерти фараона, когда на трон вступил его восьмилетний сын Тутанхамон, жрецы пустили в ход до такой степени дьявольский план, что тут тебе, пожалуй, лучше бы присесть.

Я послушно опустился на канапе рядом с ним, поневоле охваченный любопытством.

— Ну, выкладывай!

— Сам посуди, каково: жрецы Анубиса, заботясь о том, чтобы обеспечить мумии своего божества абсолютную безопасность на случай, если опять начнется что-то вроде Эхнатоновых гонений, решили предоставить Анубису неприкосновенную гробницу, секрет доступа в которую ведом только им одним.

— Могилу фараона!

— Вот именно. Но чтобы сделать это, им требовалась гробница в процессе возведения, где они могли бы, подкупив архитектора, ввести в конструкцию этот пресловутый потайной ход.

— Но Эхнатон только что умер, — напомнил я. — Строительство его гробницы было завершено.

— Да. Зато гробница Тутанхамона, возведение которой было начато всего за семь лет до того, в 1335-м, как раз подходила. Фараон был еще ребенком, времени у них в запасе оставалось сколько угодно. По крайней мере они так думали. К тому же они не испытывали ни малейших угрызений, присваивая его могилу, ведь в их глазах Тутанхамон был всего лишь отпрыском еретика. По сути, их план был прост. Они рассчитывали собрать все сокровища захоронения Анубиса, чья титановая маска содержала рецепт бальзамирования, а также великолепное изваяние его шакала, выполненное из черного дерева с золотым орнаментом, и украсить всем этим гробницу Тутанхамона. Как только фараона погребут, останется только войти туда через потайной ход и подменить мумию. Тогда могила фараона-ребенка стала бы сокрытым от посторонних глаз храмом Анубиса.

— «Стала бы»?