Гроб хрустальный

Я бы не стал так переживать из-за Карины, подумал Феликс. Учил бы английский в универе и вообще пошел бы на ВМиК. И надел бы гондон, перед тем как десять лет назад трахнуть Нинку по пьяни. Но вслух сказал совсем другое:

— Когда у меня бабушка умерла в 1989-м, я бы не стал на оставшиеся от нее деньги покупать себе «икстишку», уговорил бы родителей продать видак и телевизор и купил бы на все деньги квартиру в центре.

Если бы я тогда не был так пьян, продолжал Феликс про себя, не было бы Оленьки, а был бы только Никита. Нет, что я? Никиты тоже не было бы, да и меня бы здесь не было, а был бы я где-нибудь в Силиконовой Долине или, на худой конец, в каком-нибудь «1С». Странно подумать, надетый десять лет назад гондон лишил бы меня двух детей сразу. Словно одним актом зачатия я сделал сразу двух, с разницей в восемь лет.

— А я бы купил акций МММ, — сказал Глеб, — и продал бы их за неделю до краха. Если бы точную дату не забыл.

Внезапно Феликс вспомнил, как Никита бесконечно долго повторял с утра в прихожей: «Пока папа! Пока папа! Пока папа!» — до тех пор, пока Нинка ему не наподдала. Он отошел от окна и сказал:

— На самом деле, я бы оставил все как было.

— Ты не понял, — сказал Глеб, — я имею в виду, что ты в 1984 году был бы сегодняшний ты. Это не о том, как прожить жизнь заново, это о том, как прожить последние 12 лет другим человеком. Другого возраста, с другими знаниями.

— Я бы пришел к себе и дал пару советов, — ответил Феликс.

Я бы пошел и познакомился с Таней, подумал Глеб, но я был бы тогда старше ее на восемь лет, и все было бы по-другому. И две недели назад я не пустил бы Снежану на лестницу.

Глава двадцать девятая

— Я вот на днях типа задумался, — сказал Андрей, наливая водку. — Чем бы я хотел заниматься всю жизнь? Если как бы выбрать какое-то одно занятие.

— Может, секс? — задумался Бен. — Нет, все-таки я бы предпочел еду.

— Я бы читал и слушал музыку, — сказал Ося. — А если что-то одно, то все-таки секс. В стиле какой-нибудь евразийской тантры, еще не открытой.

— Ты бы и открыл, — вставил Бен. — А ты, Глеб?

— Я бы спал, — мрачно ответил Глеб. — Или просто лежал бы на диване.

— А я бы типа разговаривал, — сознался Андрей, — что, собственно, я и так делаю.

— Как и все мы, — сказал Бен.

— Собственно, мы делаем то, что выбрали бы, — поправил Ося.

Все засмеялись, а молчавший до того Шаневич вдруг сказал:

— Пять лет назад я бы ответил — смотреть.

Глеб встал из-за стола. На этой неделе решили, что проще приглашать специальную женщину готовить, чем ходить в ближайшую шашлычную, и теперь обед длился полтора часа, сопровождался питьем водки и обсуждением планов на будущее.

Глеб направился в прихожую. Теперь он был почти уверен, что убийца — Ося, но хотел напоследок поговорить с соседкой снизу. Перед тем, как выйти на лестницу, он заглянул к Нюре Степановне. При виде Глеба она улыбнулась и быстро убрала фирменный кодаковский пакет с фотографиями. И словно сжалась — Глеб подумал, что она и впрямь похожа на мышку. Кивнул ей и открыл дверь на лестницу. Забавно, подумал он, что мы с Нюрой оба тут немножко на отшибе. Она — потому что старше всех, а я — потому что появился позже. Или просто не хочу оказаться внутри.

Глеб спустился этажом ниже и остановился перед дверью. Разговаривать с соседкой не хотелось. Он представил себе полоумную бабку, для которой лишено смысла все, что важно для него. Женщину, застрявшую в давно прошедшем времени. Вздохнув, он позвонил. Раздались шаркающие шаги, и знакомый голос сказал из-за двери:

— Кто там?

— Я от Ильи Шаневича, вашего соседа сверху, — представился Глеб.

Дверь открылась, и на него подозрительно уставилась сухонькая женщина.

— Меня зовут Глеб, — сказал он. — Простите, я не знаю как вас зовут.

— Ольга Васильевна. Что вас интересует, молодой человек?

— Извините, Ольга Васильевна, я могу войти? — спросил Глеб, опасаясь, что их услышат сверху.

— Пожалуйста.

Они прошли на кухню. Когда-то это была опрятная кухня, но следы старения заметил даже Глеб. Плита в разводах, по углам — остатки плохо сметенной паутины. Стол аккуратно покрыт застиранными салфетками, пятна с которых, видимо, не смогла бы вывести даже тетя Ася.

— Я хотел вас спросить про ту девушку… — начал Глеб, — ну, которую вы нашли на лестнице.

— Да, убитую, — сказала Ольга Васильевна. — Я никогда раньше ее не встречала, так что мне нечего о ней сказать.

— Я понимаю, что вас уже спрашивала милиция, — продолжал Глеб, понимая, что впустую тратит время, — но, может быть, вы вспомните какую-нибудь деталь…

— Милиция! — фыркнула женщина. — Они ни о чем толком не спрашивали. Им бы лишь дело закрыть, я знаю. Наркоманы с улицы! Ерунда! При драке никто не режет горло так, как это сделал убийца. Ножом ударяют в живот или в грудь. Чтобы так ударить, надо подойти сзади и ударить из-за спины.

— Значит, это был кто-то знакомый? — спросил Глеб.

— Почему? — удивилась Ольга Васильевна. — Это просто была профессионалка. Женщина, знающая, как снимать часовых.