Гроб хрустальный

-- На хуй, -- сказал Ося, взмахом руки словно отсекая от себя собеседника. -- ЛаВей понимал сатанизм довольно примитивно. По большому счету, это несколько вульгаризированное, чтобы не сказать христианизированное, кроулианство.

-- Неплохо, -- сказал Андрей. -- А с чем ты работаешь?

-- Ну, как всегда. Когда-то Вентура, Пэйдж Мэйкер, а теперь Кварк, конечно. Плюс Фотошоп, если очень надо картинку почистить, Корел еще. --сказал Глеб, соображая, что последний раз сидел за компьютером года полтора назад, и надеясь, что ничего нового с тех пор не придумали.

-- Нормально, -- сказал Андрей, и в этот момент в кухню вошел крупный рыжебородый мужчина.

-- Привет всем, -- буркнул он. -- Почему ни одна свинья не убрала после вчерашнего? У меня здесь что, притон?

-- Я вообще только пришел, -- сказал Бен, продолжая улыбаться. -- И, по-моему, тут все круто.

-- Понятно, -- сказал Шаневич. -- Опять придется Нюру Степановну просить.

Он почесал заросшую рыжим волосом грудь и только тут заметил Глеба

-- Привет, -- и посмотрел вопросительно

-- Это Глеб Аникеев, будет верстать журнал, -- пояснил Андрей. -- Мне его Миша Емельянов рекомендовал.

-- Емельянов -- незаменимый кладезь ценных кадров, -- сказал Шаневич. -- Жить он тоже тут будет?

-- Нет, почему? -- удивился Глеб. -- У меня своя квартира есть.

-- Тебе везет, -- зевнул Илья. -- Я вот не уверен, что могу про себя это сказать.

-- А ты свежие "Русы" читал? -- спросил Шаневича Бен.

-- А что, опять Тимофею досталось?

-- А то как же! У них там, похоже, газават.

На пороге появилась немолодая женщина с тусклым лицом. На голове пучок, в углу рта дымится сигарета. Среди богемно-программистcкой тусовки она казалась эпизодической героиней фильмов Эльдара Рязанова, случайно попавшей в иное пространство и время.

-- Илья, -- сказала она Шаневичу, -- к тебе Влад.

-- Ага, -- сказал Шаневич, -- иду. Нюра Степановна, сделайте нам кофе, пожалуйста.

Влад показался Глебу смутно знакомым -- плотный мужчина лет сорока. Его золотые очки и дорогой костюм резко контрастировали с окружающим интерьером. Влад с Ильей пожали друг другу руки и удалились в дверь слева от входа.

-- Вот, -- сказал Андрей, -- теперь, небось, надо тебе экскурсию по Хрустальному устроить?

-- По кому?

-- По Хрустальному -- ну, по квартире. Потому что -- проезд.

В прихожей появилась Нюра Степановна с облупившимся хохломским подносом, где стояли две разномастные чашки кофе, треснувшая сахарница и пепельница, в которой догорал окурок, чуть тронутый лиловатой помадой.

-- Как видишь, -- продолжал Андрей, -- тут все как бы делится на жилую и офисную части. Конечно, условно, и все-таки. Вот мы сейчас уходим из жилой, а за прихожей начнется офисная.

-- А кто живет в жилой? -- спросил Глеб

-- Типа кто угодно. Сейчас -- я, Снежана, сам Шаневич, иногда --Муфаса, иногда Ося, но редко -- он человек семейный. Ты тоже можешь тут ночевать, если захочешь.

-- А почему вы тут живете, а не дома?

-- Потому что у нас нет дома, -- ответил Андрей. -- Я из Екатеринбурга, Муфаса типа из Африки. Снежана как бы из Болгарии.

-- Что значит -- как бы из Болгарии?

-- Ну, типа, она болгарка. А приехала вроде из Калифорнии.

-- А, -- кивнул Глеб. Происходящее требовало чересчур много сил и без выяснения деталей.

-- Офисная часть, -- продолжал Андрей, -- состоит из, собственно, офиса и кабинета Шаневича. В предбаннике сидит Нюра Степановна. На ней деловая корреспонденция, звонки, факсы, ну и типа того. И еще она смотрит, кто входит, кто выходит -- дверь-то у нас не запирается.

-- Может, проще замок вставить?

Андрей махнул рукой.

-- Кто его будет вставлять? К тому же у нас как бы политика открытых дверей. Шаневич говорит, это себя окупает. Вот, помню, Муфаса впервые тут появился, вошел, спросил Илью. Ему сказали, что Ильи нет, и он остался ждать. Посидели, покурили, через три часа пришел Шаневич, и выяснилось, что Муфаса ошибся адресом, и ему был нужен другой Илья. Зато он потом нас свел с "Мароккастами". Это такая московская команда негров-пидоров.

-- В каком смысле -- пидоров? -- немного обиженно спросил Глеб, гордившийся отсутствием гомофобии.

-- В смысле -- голубые, -- ответил Андрей. -- Черные голубые. Через неделю играют в "Пропаганде". Это такой клуб для продвинутой молодежи. А Шаневич, кстати, хочет "Мароккастам" и "АукцЫону" сделать совместный концерт.

-- А Шаневич и концертами занимается?

-- Мы тут типа всем занимаемся. Сейчас вот собираемся делать журнал про Интернет.

Офис -- большая комната, на длинном столе вдоль окон -- четыре компьютера. На экране одного Глеб рассмотрел картинку: миловидная блондинка, невысокая, но полненькая, нерешительно улыбается на фоне башен Старой Праги. В отличие от всей квартиры в офисе царила почти стерильная чистота -- если не считать горы журналов у противоположной стены.

-- Вот это будет твой, -- Андрей кивнул на один комп.

-- Честно говоря, -- сознался Глеб, -- я с Интернетом не очень... на старой работе у меня только почта была.