Грюнвальдская битва

Отпустив Фрыча, гонца венгерских баронов, король Польши Владислав в день святой Маргариты (13/VII), справив обедню, снялся лагерем из Дзялдова, приказав выступить двумя часами раньше телегам и обозам, и повернул путь на город Домбровно. Этот город (который по-немецки назывался Гильгенбург) был окружен стеной и башнями и омывался озером и рекой с их изгибами; король расположил лагерь на равнине почти в полумиле от Домбровно, над озером, называемым Домбровское озеро,[221] так как в тот день жар солнца был сильнее обычного. К вечеру, когда жара спала, много рыцарей выходят из королевского лагеря к городу Домбровно посмотреть на город и его расположение. А так как войска, пришедшие для защиты города, опасаясь нападения на них и на город, выступают навстречу, то тотчас возникает тяжелая схватка; эта схватка разгорелась до того, что польские рыцари, одержав верх над врагами и принудив их бежать в город, затем, скопившись в большом числе, бросаются, без приказания короля, на приступ города. Город был защищен не только высокими и крепкими стенами с башнями и выступами вокруг, но и своим местоположением: большую часть его окружало озеро, так что город был огражден его водами, а проход в город по суше был мал и тесен и пересечен глубоким рвом. В королевском лагере поднимается сильный крик; услышав его, король Владислав велит через глашатая прекратить приступ города из опасения, что его рыцари пострадают и не смогут принести пользу в предстоящем сражении. Однако воины не обращают внимания на королевское запрещение, и все спешат массой на приступ, ибо сама судьба этого желала. Со своей стороны горожане стойко сопротивляются, отгоняя подступающих к стенам выстрелами из бомбард и камнями. Но польские рыцари в большом числе бросаются в озеро и стараются разбить и подкопать стены города; другие, приставив лестницы, взбираются по ним и в самое короткое время завладевают большим населенным городом, полным всякого достатка и богатств, добытых за годы долгого мира, городом, куда стеклись из нескольких ближайших областей знать и простой люд со своим имуществом и добром; и всеми этими благами овладевают победители. Добычей из упомянутого города обогатилось почти все королевское войско, наполнив еще и свои телеги продовольствием в необыкновенном изобилии, ибо трудно даже поверить, каким количеством имущества и продовольствия был полон этот город. Еще не вся добыча была вывезена, как город был подожжен и многие люди, которые искали убежища в церкви, погибли во вспыхнувшем пламени. Много тысяч пленных обоего пола было там взято, приведено в королевский лагерь и передано рыцарями королю польскому Владиславу. Многие, сверх того, подверглись резне, и никто не избежал гибели или плена, кроме тех, которые в челнах и лодках бежали по озеру. Тут не оказывали никакого уважения к возрасту, никакой жалости к нему, ибо поляки здесь не столько следовали праву войны, сколько, горюя о Добжинской земле, выжженной врагами, изливали свою ненависть к крестоносцам.

Услышав из донесений разведчиков, что польский король Владислав взял приступом и сжег Домбровно и решил вести свое войско на Мариенбург, магистр Пруссии Ульрих в сильном гневе решил, что нельзя дальше откладывать битву, а надо как можно раньше вступить в сражение всеми решительно силами, и двинулся сколь мог поспешно, чтобы напасть на короля. Не меньшая ярость пылала и в сердцах командоров и крестоносцев, негодовавших на выпавшее им на долю несчастье; ибо они, которые некогда захватили Померанию, Куявию и Добжинскую землю и их замки, подчинив их своей власти, а также предали огню больше половины польского королевства, теперь, когда Марс отвернулся от них, должны будут видеть разорение Пруссии, разрушение городов и осаду Мариенбургского замка.

ПОЛЬСКИЕ СТОРОЖЕВЫЕ ОТРЯДЫ ПОД НАЧАЛЬСТВОМ МАЦЕЯ ИЗ ВОНСОША ОПУСТОШАЮТ ПОМЕРАНИЮ, НО ТЕРПЯТ ПОРАЖЕНИЕ ОТ КРЕСТОНОСЦЕВ.