Гриша

Ну, вот. Вроде обошёлся одними существительными. Не применил в своём рассказе описание замечательной подмосковной природы, звуков колёс труженицы-электрички на маршруте станция Пушкино – платформа Северянин, неописуемой радости от прогулки по утренней Москве. Ничего этого не заметил, так как досыпал по пути. Дремал в автобусе, троллейбусе, электропоезде и даже в лифте прикорнул на восемь секунд. А вот на работе спать было категорически нельзя.

Молодому специалисту, недавно распределившемуся после окончания Института лёгкой промышленности в Центральное конструкторское бюро Министерства машиностроения для лёгкой и пищевой промышленности на должность инженера-конструктора с окладом сто десять рублей (минус подоходный налог, минус «за бездетность»), надо было ежедневно оправдывать свалившееся на его голову счастье, что «в самой столице» оставили, а не сослали туда, где «только самолётом можно долететь».

Глава 2

Пора знакомиться с коллегами по отделу. Теперь ежедневно я буду видеть их лица и спины, слышать голоса, делать одно с ними дело. Дело, кстати, огромной важности для экономики страны. Не смейтесь, пока не поймёте суть. За окном 1974 год, а не 2023-й, и слово «импортозамещение» тогда ещё не придумали, а само замещение уже существовало. В СССР сотни ткацких и прядильных фабрик, везде тысячи станков и агрегатов, на большинстве из них клеймо Made in…, короче, не у нас сделано. И вот представьте, что на каком-нибудь огромном камвольном комбинате стоит, пыхтит-работает гигантский агрегат по крашению шерстяной ткани. И в самом начале трудовой смены он вдруг – бах-бабах, треск-хруст, мать-перемать – этот монстр со скрипом и скрежетом останавливается. Приехали! Покраска окончена, сотня метров дорогущего полотна в брак, швейники «недосошьют» советским гражданам «пбльта», и те будут мёрзнуть холодной зимой. Мастер бежит, начальник цеха орёт, парторг (а куда без него) брызжет слюной и стращает, что отберёт у всех партбилеты. Механик просто и доходчиво так объясняет всем, мол, промежуточный вал среднего каландра треснул в районе шестерёнки обратного хода, аккурат где находится реверсный механизм распределения диффузного наполнения, падла. И ещё он так, тоже между прочим, добавляет про отсутствие запасного вала на складе, но его ребята могли бы такой и сами изготовить. Нужны только настоящие чертежи, иначе он не станет рисковать и заменять «иностранца» на хрен знает что и рисковать своей головой хрен знает зачем.

Вот тут сразу и летят телеграммы в наше КБ, а конкретно попадают к нам в отдел. Начальство даёт сутки на сборы, и вот звено из двух-трёх специалистов уже в самолёте пьёт крепкие напитки за здоровье командира корабля и всех стюардесс. Моя первая командировка была в Хакасию, на Черногорский камвольно-суконный комбинат. Но об этом потом.

А пока всё-таки вернёмся в Москву, в бюро проектирования деталей машин импортного производства.

Лицом к остальным сидел за столом Ивасер. Вообще-то он Иван Сергеевич, но это только для личного обращения, а так – Ивасер. Начальник сух, мелок, стар. Его никак не могут отправить на пенсию. Говорил невнятно, тихо, постоянно шмыгал носом в любой сезон. Распределял задания, исправлял ошибки, координировал работу отдела, читал газеты и делал политинформацию по понедельникам.

Люба Ипатова была толстенькой, пухленькой, кругленькой. Непрерывно ела. Улыбалась до, после и во время приёма пищи. Запасы провизии, которую она приносила из дома, были огромны, и она с радостью угощала нас различными бутербродами, плюшками и другой снедью. Аккуратно и чистенько чертила, сидя на высоком табурете, что ей давалось с трудом из-за лишнего веса. Скорее всего, мужчин она знала только по книжкам и телесериалам.

Лариса Михайловна находилась в углу за столом и постоянно печатала на машинке «Ятрань» техническую документацию. Красивая замужняя женщина с прекрасной фигурой и мягким, обволакивающим голосом постоянно стучала наманикюренными ноготками по клавишам, не бегала на перекуры и, не будучи букой, сохраняла прекрасные отношения и с женщинами, и с мужчинами. Когда она подходила к моему кульману (исключительно по работе), её женское начало и тонкий аромат духов мгновенно убивали тягу к черчению. Я невольно сильнее сжимал в пальцах карандаш фирмы Koh-i-Noor и старался не вдыхать её чары.

Игорь слыл очень опытным конструктором и чертёжником. При этом он был профессиональным, честным и активным бабником. Его не связывали семейные узы, долгосрочные обязательства и чувство индивидуальной привязанности к кому-то персонально. Длинные волосы, острый взгляд с оттенком некоей тайны и превосходства, спортивная фигура и идеальный для регулярного кобеляжа возраст.

У Вилена Петровича письменный стол и рядом кульман. Он старший после Ивасера и по должности, и по возрасту. Петрович много курил, выпивал, потел. Носил белую рубашку с грязными манжетами и воротничком. Хороший специалист, излишне толст, добр ко всем и сильно близорук, никогда не повышал голос, спокойно уходил в столовую за полчаса до обеда (очередь занять).