Гринвичский меридиан

— На себя. Только на себя. Хочешь, я научу тебя, как бороться со страхом?

— Нет! — ответила я почти инстинктивно.

Его смех опять заставил меня поежиться.

— А, ты снова боишься! А ведь избавиться от всего, что тебя мучает, так просто! Надо всего лишь взглянуть в глаза самым страшным вещам. Уверяю тебя, что при ближайшем рассмотрении они окажутся не опаснее мышки.

— Каким же это вещам?

— А вот пойдем!

Он схватил меня за руку и потащил к окну. Я попыталась вырваться, но у Режиссера оказалась поистине железная хватка. Не выпуская меня, он распахнул створки и указал:

— Видишь этот переход? Зубцы по краям довольно широкие, с них трудно сорваться, но до земли далеко. Сейчас мы пройдем по ним, и ты перестанешь бояться высоты.

— Да никогда! — взвизгнула я.

— Сейчас, — жестко сказал Режиссер и, легко подхватив меня, поставил на подоконник.

Я в ужасе оглянулась, но Пола нигде не было видно. "Он бросил меня! — подумала я в панике. — В такой момент!"

— Отпусти меня, пожалуйста, — взмолилась я. — Мне никогда не удержаться на такой высоте. У меня сразу голова закружится.

— Я буду рядом, — заверил Режиссер, но это ничуть меня не ободрило.

— Ты сумасшедший, да?

— Да, конечно. Все великие люди безумны.

Я даже не стала оспаривать его величия. Да я и не сумела бы этого сделать, не видя его фильмов. Зато безумие его казалось очевидным.

— Я позову на помощь!

— О! Это же английский клуб. Здесь никому ни до кого нет дела.

Оглянувшись, я убедилась, что и впрямь никто не обращает на нас внимания. Даже официант проскользнул мимо с видом настолько равнодушным, словно в этом заведении считалось в порядке вещей то, что посетители вскакивают на подоконник. А Пола все не было…

Мной вдруг овладело такое бессилие, что я даже перестала сопротивляться. Режиссер сразу почувствовал это и рывком увлек меня за собой. Мы спрыгнули на крышу перехода, и ветер тут же занялся моим платьем, забираясь под узкий подол. Я содрогнулась, и Режиссер заботливо обнял меня за плечи. Мне показалось, что от его тела веет какой-то горячечной одержимостью. А лица мне опять не удалось разглядеть, потому что пока мы сидели в клубе, совсем стемнело.

— Смелее! — он подтолкнул меня к злополучным зубцам.

— Такой ветрюга! Меня же снесет!

— Я веду тебя против ветра. Если тебя и снесет, то на крышу. Не бойся же!

— Почему я тебя слушаюсь?!

— Потому что тебе надоели обыкновенные люди. И ты боишься сама остаться обыкновенной на всю жизнь… Вот я — не такой, как все. А твой друг наверняка богатенький обыватель.

Я заспорила, защищая Пола, хотя и была обижена на него:

— Вот уж нет! Если хочешь знать, он под бензопилу бросился, защищая лес!

Режиссер надменно хмыкнул:

— А вот это уже глупо… Что он — спас тот лес? Или это принесло ему известность и народную любовь? Ради чего он совал голову в петлю? Просто по дурости?

— Не говори о нем так, пожалуйста!

— Тебе неприятно? Хорошо, не буду. Все равно ведь его нет. Его больше не существует.

— Ты опять?

— А разве ты сама еще не поняла, что для тебя его больше не существует?

— Нет, — я вложила в свой ответ всю возможную твердость.

— Ну и ладно, — легко согласился Режиссер. — Давай я тебе помогу.

Он опять приподнял меня и поставил на один из выступающих зубцов. Меня качнуло ветром, но Режиссер крепко держал мою руку.

— Посмотри вниз, не бойся. Обычно советуют не смотреть, но ты ведь для того и пришла сюда, чтобы все увидеть собственными глазами. Посмотри же! И ты победишь эту черную бездну!

Он произнес это так вдохновенно, что я и в самом деле воспряла духом. И даже подумала: "А почему бы и нет? Мне давно пора научиться справляться со своими страхами".

Фонари внизу протянулись тусклой, прерывистой цепочкой, и в пятнах отбрасываемого ими света то и дело пролетали машины — одинаково серые с высоты. Редкие пешеходы, перебегав дорогу, высвечивались как залетные мошки и были ничуть не крупнее.

Внезапно Режиссер выпустил мою руку и, заскочив на возвышение, повернулся ко мне лицом. Ветер взъерошил его волосы, и он, засмеявшись, прижал их ладонью.

— Пошли! — крикнул он, отступая. — Иди за мной! Я покажу тебе все величие и всю низость этого мира…

И я сделала первый шаг.

Глава 11

(из дневника Пола Бартона)

Она ничего мне не рассказала. Слушая ропот сосен, я сидел во дворике, устав бродить по улицам, и смотрел на ее окна, словно влюбленный мальчишка. Не понимаю, как пропустил тот момент, когда ее узкая тень проскользнула к подъезду. Может быть, моя фея влетела прямо в окно? Когда зажегся свет, я поднялся и в каком-то беспамятстве двинулся на зов теплого прямоугольника. Я не представлял, что могу ей сказать. Я ждал слов от нее.

Она спросила: "Почему ты бросил меня в этом ужасном замке?"

"Я не бросил, — возразил я. — Официант обещал вызвать тебе такси. Я должен был срочно уйти. Ни минуты не было".