Гринвич-парк

— Эй, — тихо молвлю я. Пытаюсь закричать, но голос звучит как будто издалека. Как шепот. Это все, что мне удается сказать. — Эй, эй.

Срок: 37 недель

Хелен

На следующее утро после вечеринки я просыпаюсь с тяжелой головой, перед глазами все плывет и вращается, словно минувшим вечером я беспробудно пила. Все тело болит, одежда липнет к влажной груди. Может, грипп подхватила?

Я спускаюсь вниз, хочу оценить ущерб. Пол на кухне холодный. Когда я открываю горячую воду, призрачные облачка пара, вырвавшись из бойлерной трубы, вылетают в заиндевелый сад. Глубоко вздохнув, я потираю глаза. Включаю чайник. Плечи ломит. Мне нездоровится. Наверное, нужно принять парацетамол. Я кладу ладони на горло. Оно жутко саднит, будто я орала всю ночь.

Надеваю поверх пижамы синее клетчатое пальто, сую ноги в резиновые сапоги, одной рукой держусь за стену, чтобы не упасть. Пальто на животе не застегивается.

Костер догорел, оставив посреди сада огромную черную рану. На деревьях и на заборе сидят вороны. Одна за другой они слетают на пепелище, подбирают обугленные объедки. Я прогоняю их. По мокрой траве иду к своим розам, хочу проверить, живы ли они. Убираю с клумбы окурок, поднимаю перевернутый винный бокал. Выпрямляясь, чувствую, что земля качается под ногами. Хватаюсь за шпалеру. В уголках глаз опять появляются змейки. Крошечные черно-белые спиральки, как серпантин.

Я возвращаюсь на кухню, чтобы выпить чаю. Там безупречная чистота, стоит искусственный запах леса. Все поверхности выскоблены, чашки с бокалами вымыты до блеска и аккуратно составлены на сушку. Неужели это я постаралась? Маловероятно. Должно быть, Кэти здесь возилась после того, как я ушла спать, помогла навести порядок. Может, конечно, и Дэниэл, хотя он обычно в столь идеальном состоянии ничего не оставляет. Вряд ли это мог быть Чарли. От работы по дому он всегда отлынивает. Мгновенно куда-нибудь улетучивается.

Я поднимаю крышку хлебницы. Вижу, что пусто, сердито вздыхаю. Должно быть, Рейчел опять доела весь хлеб. С этой мыслью приходит воспоминание. Вчера мы повздорили. Рейчел и я. Из-за ноутбука! Точно. Я нашла в ее комнате наш ноутбук. Попросила уйти. Ушла ли она?

Иду к ней в комнату. На мой стук никто не отзывается. Я открываю дверь, оглядываю комнату. Рейчел ушла. И вещей ее тоже нет. Ни чемодана, ни разбросанной одежды. Постель голая, без белья; тумбочка опустошена. Простыни и полотенца, которыми она пользовалась, брошены в стирку.

Я иду будить Дэниэла. На тумбочке сдвигаю в одну сторону его книги и очки, освобождая место для чая. Потом сажусь на кровать, кладу ладонь ему на грудь. Он спит, но неспокойно. Футболка его взмокла от пота. Я передвигаю ладонь на его руку. Он резко открывает глаза.

— Дэниэл?

Он садится в постели, морщится, словно у него тоже болит все тело. О боже. Надеюсь, это не грипп.

— Что?

Он трет глаза. Берет чашку с кофе, жадно пьет. Ощупью находит на тумбочке очки, неуклюже водружает их на лицо, прихлопывает ладонью.

— Случилось что? У тебя какой-то странный вид.

— Рейчел ушла.

Дэниэл недоуменно смотрит на меня. Вид у него нездоровый. Кожа имеет зеленоватый оттенок, словно его вот-вот стошнит.

— Ты о чем?

— О Рейчел. Она ушла. И все ее вещи исчезли. Даже постель сняла.

Дэниэл сбрасывает ноги с кровати и, не одеваясь, прямо в трусах и футболке, идет вниз, словно не верит мне и хочет убедиться собственными глазами. Через несколько минут он возвращается. Возбужденный.

— Она не сказала, куда подалась?

— Нет, — качаю я головой. — Я теперь чувствую себя ужасно… мы повздорили вчера вечером…

— По поводу?

— Ты не поверишь. Я нашла в ее комнате твой лэптоп.

— Серьезно? Она украла его, что ли?

— Получается что так, — пожимаю я плечами.

— Боже. А что было потом?

— Да в том-то и дело, — медленно говорю я. — Я точно знаю, что велела ей убираться. Но… это так странно… толком не могу вспомнить, что происходило потом. Как я спать пошла и прочее… помню очень смутно. Как будто пьяная была.

Дэниэл садится на кровать рядом со мной, поправляет на носу очки.

— Может, по ошибке выпила что-то не то?

— Исключено. — Я начинаю обкусывать заусенцы на большом пальце.

— Ох, Хелен. Ты просто очень устала. — Дэниэл привлекает меня к себе, крепко обнимает. Затем принимается меня укачивать.

Я выворачиваюсь из его объятий.

— Здесь что-то не так. Ты видел ее до того, как она ушла? Она была расстроена? Она предупредила тебя, что уходит?

— Мне она ничего не говорила.

— А ты вообще видел вчера, как она покинула вечеринку?

— Нет. Наверное, я уже лег спать.

Похрустывая хрящами на шее, он тянет голову в одну сторону, потом — в другую. Затем берет меня за руку.

— Ка ты думаешь, нужно что-то делать? — спрашиваю я.

— Например?

— Не знаю. — Ладонями я потираю глаза.

— Хелен, ну что ты в самом деле? — увещевает меня Дэниэл. — Рейчел — взрослая. Она сама способна позаботиться о себе. И ты уж прости, но я рад, что она ушла, как бы грубо это ни звучало. Своим присутствием она подрывала устои нашей семьи.

Я смотрю на него.

— Что ты имеешь в виду?