Гринтерра (СИ)

Кама не брезговала пользоваться преимуществом своего тату гепарда. Резкий рывок в сторону отца и облако пыли за её спиной будто взорвалось, вылетая из-под стоп. Девочка целилась в горло и пыталась использовать своё преимущество низкого роста: как только Камалия приблизилась к сопернику, она подсела под его блок и сделала апперкот в сторону шеи. Мастер еле успевал следить за ростом способностей своей дочки, ему казалось, он научил её всему, что ей надо знать, но каждую тренировку она доказывала, что ей ещё есть чему научиться. Отец отвёл верхнюю часть туловища назад, пропуская перед собой опрометчивый прыжок дочери, но Кама не остановилась. В прыжке она нанесла удар ногой в грудь своему сопернику, что не осталось без его внимания: ногу моментально схватила крепкая отцовская ладонь и повернула стопу девочки вокруг её оси. Юную воительницу развернуло в воздухе, и она упала лицом в горячий песок.

— Неплохое начало, дорогая. Но если это вся твоя прыть, то, боюсь, тебе со мной никогда не совладать. — с дерзкой ухмылкой и радостью в глазах произнёс рыжеволосый тренер. — Поднимайся и начинаем заново, мы сюда не отдыхать пришли.

Разноглазая бестия была недовольна. Ещё пару минут назад Камалия была уверена, что в этот раз всё пройдёт идеально и вот опять. Простейший захват, поворот сустава и она лежит на земле.

Вскочив на ноги, с диким рыком она начала атаковать наставника быстрыми и последовательными ударами ног; ведь по длине рук она явно проигрывала взрослому мужчине. Ганджи блокировал все удары своей дочери, отмечая прогресс в её физическом развитии: ещё вчера ей приходилось подходить ближе для атаки, а смена ног требовала много больше времени, и это развитие не останавливалось ни на день.

Прошёл час рукопашных тренировок. Кама встала и отряхнулась, слегка поправив набедренную и нагрудную повязки на загорелом теле. Ещё ни разу ей так и не удалось дотронуться до хотя бы одной болевой точки. Но солнце только начинало согревать своими лучами молодую воительницу и его лучи упали на стойку с затупленными стальными клинками. Отец всегда говорил своей дочери, что природу нужно чувствовать всем своим естеством и тогда она поделиться своей энергией, и сейчас, Камалия начинала чувствовать в своих жилах не только приступ злости и обиды за бессчётное количество проигранных поединков, но и чувство спокойствия, будто она находится где-то глубоко под водой и вокруг царит тишина, нарушаемая лишь легким эхом жизни деревни.

— Папа. Ты готов? — спокойно, словно лёгкий ветер в летнюю ночь, спросила Камалия, опуская тренировочный меч перед собой в направлении мастера.

— Начинай!

Этот раз не был похож на бои до этого. Девочка двигалась медленно. Каждый шаг был простым, но одновременно с этим и продуманным. Ганджи Бадд называл это состоянием воина, когда все эмоции и чувства накалены до предела. Сознание уходило на второй план, а всё тело двигалось на одних инстинктах.

Учитель не стал дожидаться первого удара своей ученицы. Он нанёс прямой удар мечом сверху вниз, но его тут же отразили и в звоне двух клинков девочка пропала из виду. Скорость, вот, что давало хоть какое-то преимущество Камалии в спарринге с отцом и она не была намерена это упускать. Девочка кружила вокруг своего наставника нападая и отступая. Каждый раз, когда отражали её удар, она уходила с линии атаки в слепую зону соперника и атаковала снова. Звон мечей становился чаще с каждой секундой, догоняя барабанную дробь. Ганджи был обескуражен таким прогрессом. Ещё бы, он сам всему учился и доходил до вершин, сам создал джуру — стиль способный изменить ход сражения, так его прозвали люди. Но сейчас Камалия показывала то хладнокровие, которому он никогда её не учил, сейчас она была, как никогда, похожа на его собственную мать. Но поддаваться слишком долго не стоило, ведь излишняя самоуверенность на поле боя могла стоить жизни. Быстрый шаг Камы в сторону и удар отцовской ладонью в лоб повалил юное дарование.

Когда девочка пришла в себя лёжа на тёплом песке, то перед её глазами вновь всплыла улыбка отца и чувство радости от такой похвалы. Ведь папа редко улыбался в их спаррингах, становясь больше похожим на дикого зверя.

Завтрак был неотъемлемой частью каждого дня, ведь кто не ест, тот и не растёт. Из еды на столе всегда было мясо и фрукты, а также хлеб, выпеченный из семян местного вида деревьев.

— Сегодня будет праздник. Воины вернуться в деревню после месяца медитации, — глава семейства сделал паузу и продолжил. — Камалия ты должна быть рядом со мной этим вечером, не забудь, это очень важная традиция. Потом воины уйдут в царскую армию и пробудут там десять лет.

— Отец, а этот обряд посвящения в воины, эта медитация… Это всё опасно?

— Нет, если ты подготовлена…

***