Гринтерра (СИ)

Бояре, представители знатных домов и советники начали покидать напряжённую атмосферу помещения. Кто-то бежал спотыкаясь, кто-то отнюдь не спешил, ожидая продолжения концерта, но советник Перлей покидал тронный зал последним. Хоть он и был порою крайне несдержан, но заслужил своё звание и должность главного военного советника. С царём Иолаем остался сидеть на соседнем троне лишь царь-главнокомандующий Зейн Д’Видеон, тот кто всё ещё молчал и с интересом выслушивал доклад своего подчинённого. Его короткие чёрные волосы и ястребиные чёрные глаза хоть и были направлены на Ганджи, но его сознание было поглощено услышанным. Многие советники и высшие чины считали, что Зейн крайне жестко решает все возникающие конфликты с речными деревнями и островными городами за Каменным морем, что пролегало по центру континента. Старший Д’Видеон думал о том, как поступил бы он сам, будучи на месте Бадда и как решал бы напряжённую обстановку между двумя сильнейшими державами, являясь сильнейшим воином на всём континенте. Будучи носителем тату анимы дракона, так и могло произойти.

— Итак, Ганджи, продолжай. — сказал главнокомандующий, подпирая рукой подбородок с изящной чёрной бородкой.

— Моё предложение услышали все воины, как с нашей стороны, так и со стороны Эйдоса. Предложение было о дуэли между им и мной, а также о прекращении бесполезной резни. Кассий фон Ридас прилюдно согласился на предложение о сдачи войск проигравшего в дуэли. Он сражался как никто и никогда из эйдов. — зрачки глаз анхеля пылали, в них читался то восторг, то гнев, то бессилие. — Честно говоря, я вовсе не хотел его убивать, но случилось непоправимое. Он не смог контролировать свой знак анимы, хотя сам вряд ли это понимал.

— Ты спас его от позора… — Зейн проникся к Ганджи ещё большим уважением. Царь-главнокомандующий слышал и читал доклады о кронпринце Кассии и его подвигах в сражениях, не мало командиров полегло от его тактических манёвров. И погибнуть от превращения в зверя было бы позором для такого великого полководца.

— Он перестал контролировать потоки живы в своём теле, да и вряд ли он это умел, но я не допустил его позора на глазах двух армий, ведь в таком случае… — Ганджи не договорил и запустил руку в тёмные-красные лохмы своей головы. — Я просто не мог поступить иначе… Я его убил, это была не та битва, в которой мог бы проиграть, но и не та, которую хотел выиграть.

— Теперь понятно почему ты отпустил выживших врагов Бадд. — царь Иолай находился в задумчивости и говорил медленно. — Ты оставил всех свидетелями дуэли чести, чтобы у них не было к нам претензий за смерть члена императорской семьи. Ты поступил правильно. Я понимаю твоё решение. С послом Эйдоса мы разберём эту ситуацию подробнее. Но тем не менее… — царь Иолай встал с трона и тяжело вздохнул. — С этого дня воинство рантаров распускается и лишается всяких привилегий. Те из рантаров, кто захочет остаться и служить царству, будут обязаны пройти жёсткий отбор. Все: листы, тысячники, сотники, десятники, а также анхель рантаров Ганджи Бадд; лишаются своих званий. — мужчина подошёл к своему другу и приобнял его за плечо. — Я не тороплю тебя с уходом, друг, но тебе лучше уехать подальше от Видэона. Империя попросит твою голову, и мне не хотелось бы ей её отдавать.

— Я… Понимаю… — Ганджи и сам хотел уйти из армии, но оставляя за собой руин.

— Завтра Адеола выходит замуж, но я тебе этого не говорил. — шёпот Иолая был слышен только его другу.

— Уже завтра? Но! Она должна решать сама…

— Тогда не смею тебе мешать. Разбирайтесь сами.

***

В высокой башне Великого дома Дуба, свои волосы вычёсывала черноволосая юная красавица. Её зелёные глаза как два изумруда сверкали в масляном освещении комнаты и были полны грусти и отчаяния.

— И зачем мне этот напыщенный индюк? Богатый торговец и что? Допустим богатейший, что с того? — Адеола говорила сама с собой и была сейчас самой несчастной девушкой во всей столице. — Вот нужна мне эта жизнь богатейки? Да я согласна в лачуге жить, подстилая под голову мох, лишь бы с тем, кого люблю.

Девушка потушила масляные лампы и улеглась на кровать в полупрозрачном белом халате. Свет горящего в небе Даная заглядывал в открытую дверь балкона. Тёплый ветер вносил ароматы цветов и благоуханий из садов на крыше здания, вокруг которого раскинулись казармы столицы. Девушка слушала лёгкое посвистывание летнего бриза за окном и почувствовала нежное прикосновение к ягодице чего-то лёгкого и ароматного. Знакомый сладковатый запах фруктового ликёра и тропического леса, чьи соки пропитали одежду насквозь.

— Так живи с тем, с кем хочешь…

Адеола открыла глаза и увидела мужчину в изношенном, чуть распахнутом, рантарском мундире, стоящего возле её кровати. Он начал гладить бутоном белой розы её бедра, любуясь красотой дочки главного военного советника.

— Ганджи!

— Тихо… — прошипел Бадд. — Ты уйдёшь со мной навсегда на край мира?

— Уйду!

— А в лачугу?

— С тобой? УЙДУ!!!

— Тихо… Я же попросил. — ухмыльнулся Ганджи. — Тогда, выходи за меня, Адеола Перлей, дочь Великого дома Дуба.