Он не ответил. Понятно. После победы над Аурелио было сообщение о том, что большая часть его артефактов выйдет из строя. Видимо, архимаг был поставщиком Уильяма Беркли. Победа над ним будет не сложнее нудного кача на Шуакхе.
— Вы готовы? — старик вновь возник из ниоткуда.
— Начинай, — процедил Мкабба.
Беркли едва заметно кивнул, и старик испарился. Крепость начала движение. Тронный зал отступил к северной части острова, множество коридоров расступились в стороны, освобождая центр Тернистой гавани. Позже и джунгли отступили, выстраиваясь кругом, создавая нечто наподобие птичьего гнезда. Ветви исполинских деревьев раскинулись в стороны, а скалы и камни раздробились, выстраиваясь в дорожки вокруг вековых стволов.
[Группа] Хоэнхайм:
[Группа] Несса:
[Группа] Сэмюэль:
[Группа] Гримм:
[Группа] Сэмюэль:
[Группа] Гримм: ?
[Группа] Сэмюэль:
[Группа] Гримм:
[Группа] Сэмюэль:
[Группа] Сэмюэль:
[Группа] Сэмюэль:
Я отбросил в сторону чат группы. Народ стремительно заполнял деревья. Одним достались удобные места с выстроенными вокруг стволов ложами, другим пришлось цепляться за ветви и лианы, чтобы не упасть. Ой, видимо, я поспешил с выводами. Почетные места только появились.
Земля раскрошилась и провалилась вниз. Каменные глыбы выросли вокруг арены, заполняясь колоннами, статуями и прочими декорациями. В тени цветущих деревьев и лоз расположились капитаны всех прибывших команд. Всего их было около трех тысяч. У одних по несколько кораблей, у других по одному. Некоторые вообще были опасными одиночками с морскими тварями и духами вместо кораблей.
— И много сюда вместится?
— Около десяти тысяч. Остальным новость донесут болтливые мышки, — улыбнулась Сяо Ян. На мой вопросительный взгляд она фыркнула: — Слухи донесут до них каждую новость о каждом нашем шаге, малыш.
Долго ждать не пришлось. Через полчаса стебли закрыли Дистопию стенами. Арена перестала трансформироваться, приняв окончательную форму своеобразного Колизея радиусом в пятьдесят метров. Не шибко много для Анны, но… сойдет.
В центре арены загорелось пламя. Искаженный череп засиял в бушующем вихре огня, заходясь устрашающим хохотом:
— Сожрать бы всех вас и дело с концом! Но нет! Сожру потом! Убогие крысы, не прячьтесь от меня, только не сегодня! Смотрите на шоу, как кровь льется рекой, а кишки волочатся по моей земле!
Толпа заревела.
— Так-то! Так-то! Я дом для вас, безмозглых блох! Я ваша крепость, ваш последний чертог. Боготворите меня! Бойтесь меня!
— Это… Дистопия?
— Нет. Это — Ламнарес, одно из чудищ Левиафана, — ответила Сяо Ян. — Тебе он известен как Тернистая гавань…
— ВСЕ! МОЛЧАТЬ! Да начнется бойня! Вылезайте, блошки!
Глава 24: Заткнись и слушай, Кайл Дженкинс
В пятидесяти метрах от меня стоял Мкабба «Потрошитель», обнажив клыки в чудовищном оскале. Струйки крови стекали по многочисленным шрамам, а глаза чуть ли не выкатывались из глазниц. Он сгорбился, вцепившись когтями себе в лицо, радуясь очередным ранам. Во взгляде полыхало безумное пламя, коим не должны обладать люди.
Ламнарес исчез, но не его голос. К его бессмысленной болтовне прибавился и галдеж толпы. Они требовали зрелища. В дуэли не было правил. Победить можно было только в двух случаях: или убить врага, или заставить сдаться. Будь все в реальной жизни, пришлось бы следить за зрителями, ожидая нечестной игры и помощи извне. Но в игре все было куда проще.
Загорелись цифры обратного отсчета. Три. Два. Один. Серый интерфейс окрасился цветами.
— Придите.
Одновременно со мной Мкабба тоже что-то сказал, вызвав волну тьмы. Ирен без промедления активировала Сплетение душ и начала исполнять песни. Маррайяш в первую очередь кинул мне баф, Анна выстроила барьеры, а Нокс очутился передо мной, не промедлив с колкостью:
— Посиди где-нибудь в норе, мышь.
— О, меня повысили от ублюдка до грызуна?
— Печально, что тебя это радует.
Мкабба не сразу призвал духов. Словно дикий зверь, он низко присел, будто принюхиваясь к почве. Прошептал что-то и…
— АННА! — выкрикнул Нокс.
Я не успел сообразить, но ведьма успела защитить меня, откинув вверх. Из-под иссохшей вмиг почвы вырвалась длинная черная рука. Тварь издала противный крик и исчезла.
— Я не вижу их! — воскликнул я. — Совсем!