Грим (ЛП)

— Я когда-нибудь рассказывала, как Питер напал на меня однажды? — с закрытыми глазами она потерлась неповрежденной щекой о его грудь, ощущая ласку его рук.

— Он напал на тебя?

— За пару недель до смерти Марка. Я отказалась подписывать бумаги, которые позволили бы ему контролировать долю девочек. Он поймал меня в гараже.

Откинув голову, она застонала, когда руки Грима погрузились в ее волосы, лаская затылок.

— Он…

— Нет, — открыв глаза, она заметила его ужас. — Ты же видел Питера, Грим. Он не торнианец, мне по силам справиться с ним.

— И что сделал твой Марк?

— Я никогда не говорила ему об этом, — она увидела изумление в его глазах. — К тому времени он настолько ослаб. Что хорошего я бы добилась, рассказав ему? Я справилась сама и с тех пор больше никогда не оставалась с Питером наедине.

— Тебе пришлось справляться самой, моя Лиза.

— Но я бы не справилась с Фарбером и Лукеном, не без тебя.

— Я всегда буду с тобой, моя Лиза.

— Я знаю. Я люблю тебя, Грим.

***

Лиза устало вздохнула, откидываясь на спинку дивана.

Боже, я так устала, этот кошмарный день отнял все силы, — подумала она. Закрыв глаза, Лиза откинула все мысли о том, что могло произойти. Она сойдет с ума, если продолжит думать об этом. Во время болезни Марка, она поняла, что мысли о том, что могло бы быть, являются пустой тратой столь необходимых сил. Важнее то, что Грим спас ее и девочек прежде, чем им нанесли серьезный урон. Она понимала, что он видит все совсем в другом свете — в каждой царапине, каждом порезе и синяке, которые он так осторожно очищал в душе, он видел поражение, свою несостоятельность.

Точно так же, как другие считали его шрамы позором.

Но она уберегла свое истерзанное, избитое тело от того, что могло случиться… Случилось бы, если бы не Грим и его воины, а так же Корин… Корин защитил ее, потому что его так учил Грим. Выступил против Лукена, подвергнув опасности своего брата, потому что все еще имел честь, которую даже Лукен не смог уничтожить. Она не упустила того, как он обратился к Гриму — сир, оказывая ему заслуженное уважение, назвав Лукена наследником лорда Бертоса, подсказав ей, что все еще считает Грима своим истинным Королем.

Опустившись на кушетку, она взглянула на Грима. Он хотел, чтобы она легла в постель и отдохнула.

— Скоро, — пообещала она, протягивая руку и гладя его по щеке. — Только увижу малышек.

— И Хадара, — произнес он непререкаемым тоном.

— И Хадара, — успокоила его она. — Как только он закончит с твоими воинами.

— Сир.

Оба взглянули на Монфора, застывшего в дверном проеме.

Он не смог скрыть шока, увидев состояние своей Королевы. Король пронесся через Замок Луанды так, что никто ее не видел, и теперь он понял почему.

— Что? — прорычал Грим, недовольный взглядом Монфора.

— Простите, мой Король, моя Королева… — он опустил взгляд, борясь со слезами.

— Все в порядке, Монфор, — успокоила она. — Я знаю, что выгляжу не очень, но я в порядке, — она улыбнулась ему.

— Я принес еду, — он тщательно выговаривал слова, не желая, чтобы его Королева заметила, насколько он расстроен ее состоянием.

— У нее повреждено горло, Монфор, — сообщил Грим.

— Я принес несколько блюд, в том числе суп, он не повредит.

— Спасибо, Монфор, это звучит замечательно.

Когда она встала, Грим сжал ее плечо.

— Ты поешь здесь, — уперся он.

— Но девочки…

— Малышки едят с вашими гвардейцами, моя Королева, — сообщил ей Монфор.

— С моими гвардейцами? Почему? — ее взгляд устремляется к Гриму. — Что случилось?

— Ничего, моя Королева. Правда, — произнес Монфор прежде, чем Грим смог ответить. — Гвардейцы отказались уходить, даже на короткое время, когда настало время приема пищи, а малышки отказались есть, если ваши гвардейцы не поедят вместе с ними.

— О… — Лиза поняла, что у нее нет слов от такой привязанности мужчин к своим дочерям.

— Неси еду, Монфор, — произнес Грим, осторожно вытирая ее слезы.

Кивнув, Монфор вышел.

— Твои воины — такие хорошие мужчины, Грим, — прошептала она.

— Наши малышки завоевали их сердца так же, как и ты, — он нежно поцеловал ее, оберегая ее разбитые губы, отстранившись только с возвращением Монфора.

Грим внимательно наблюдал за своей Лизой, пока она ела, и когда устала, забрал у нее чашку и начал кормить ее сам. То, что она не стала спорить, подсказало ему, что ей хуже, чем она показывает.

Когда миска опустела, Лиза бессильно откинулась на кушетку.

— Я прикажу, чтобы Монфор принес еще.

— Не надо, я сыта, но спасибо.

— Ты уверена? — он нахмурился.

— Да, — она прикоснулась к его бедру. — Я должна пойти к девочкам.

— Нет, — возразил Грим.

— Что? — увидев шок в ее глазах, он догадался, что она неправильно поняла его. — Ты останешься здесь. Я приведу их. Ты никуда не пойдешь, Лиза, — произнес он самым строгим голосом, какой она когда-либо слышала от него.

— Хорошо… Только приведи их… Пожалуйста…

Он заметил, как тщательно она пытается скрыть свое беспокойство. Лиза поверила ему, когда он сказал, что они невредимы, но сейчас желала сама убедиться в этом. Она — их мать. Это был ее долг, ее ответственность…