Григорий Распутин

Этот «драматический диалог» состоялся между женой московского купца Еленой Францевной Джанумовой, которой добивался Распутин, и некой певицей, полковницей В., которая уговаривала строптивую мемуаристку не противиться ласкам «отца». А далее Джанумова описывает свой разговор на эту тему с самим Распутиным:

«– Как тебе не стыдно, – сказала я, – тебя считают святым, а ты склоняешься к прелюбодеянию. Ведь это же грех.

– Какой я святой, я грешнее всех. А только грех не в ентом. Греха в ентом нет. Это люди придумали. Посмотри на зверей. Разве они знают грех».

«…в рабочей комнате стояло несколько кожаных кресел, и это была единственная более или менее приличная комната во всей квартире. Эта комната служила местом интимных встреч Распутина с представительницами высшего петроградского общества. Эти сцены обычно протекали с невозможной простотой, и Распутин в таких случаях даму выпроваживал из своей комнаты со словами: „Ну, ну, матушка, все в порядке“. После такого дамского визита Распутин обыкновенно отправлялся в напротив его дома находящуюся баню. Но данные в таких случаях обещания всегда исполнялись», – писал секретарь Распутина Арон Симанович.

Он же приводил в «мемуарах» свой разговор с Распутиным, по стилю несколько напоминающий его беседу с Джанумовой, что наталкивает на мысль о том, что автором обеих книг – «Дневника» Джанумовой и мемуаров Симановича «Распутин и евреи» – был один и тот же человек:

«– Ты не можешь пропустить мимо себя ни одной женщины.

– Разве я виноват? – возразил Распутин. – Я не насилую их. Они сами шляются ко мне, чтобы я хлопотал за них У царя. Что мне делать? Я здоровый мужчина и не могу устоять, когда ко мне приходит красивая женщина. Почему мне не брать их? Не я их ищу, а они приходят ко мне.

– Этим ты вредишь всей царской семье. Этим ты возмутил против себя всю Россию, дворянство и даже заграницу. Пора с этим кончать…»

Спорить о том, кому больше верить – писательницам-эротоманкам Жуковской и Джанумовой, камергеру Гурко, подругам Государыни Вырубовой и Ден, жандармам Белецкому и Спиридовичу, издателю Сазонову, журналисту и профессиональному провокатору Манасевичу-Мануйлову и его дочери В. И. Барковой или ювелиру Арону Симановичу, как выясняется, обеспокоенному репутацией Царской Семьи, – можно до бесконечности. Незаинтересованных свидетелей в этой истории так же мало, как и подтвержденных фактов. Единственной, претендующей на то, чтобы быть доказанной, стала история блудного греха Григория с няней царских детей М. И. Вишняковой. Писали об этой истории очень многие мемуаристы и почти все исследователи, по-разному ее в зависимости от своих пристрастий оценивая. Существует две основные версии того, где и как все произошло.

В книге следователя Н. А. Соколова «Убийство царской семьи» приводятся показания камер-юнгферы императрицы М. Ф. Занотти: «Я относилась к нему (Распутину) отрицательно. Я считала его и теперь считаю тем именно злом, которое погубило царскую семью и Россию. Он был человек вовсе не святой, а был развратный человек. Он соблазнил у нас няньку Марию Ивановну Вишнякову. Это была няня Алексея Николаевича. Распутин овладел ею, вступив с нею в связь. Мария Ивановна страшно любила Алексея Николаевича. Она потом раскаялась и искренне рассказала о своем поступке Императрице. Государыня не поверила ей. Она увидела в этом чье-то желание очернить Распутина и уволила Вишнякову. А то была самая настоящая правда, о которой она в раскаянии не таилась, и мнение это знали от нее же самой. Вишнякова сама мне рассказывала, что Распутин овладел ею в ее комнате, у нас во дворце. Она называла его „собакой“ и говорила о нем с чувством отвращения: Вишнякова тогда именно хотела открыть глаза на Распутина: какой это человек. Она хотела рассказать это и Государю, но она не была допущена к нему"».

В отличие от Соколова, другой следователь Б. Н. Смиттен пишет о том, в 1910 году няня царских детей М. И. Вишнякова по совету Императрицы отправилась в гости к Распутину вместе с 3. Манштедт, О. Лохтиной и Е. Тимиряевой.

Ночью в Покровском Распутин прокрался в комнату к Вишняковой и растлил ее. Та рассказала обо всем царице.

И далее Смиттен ссылается на показания фрейлины Тютчевой, которой также была известна эта история: «Государыня, выслушав ее рассказ, заявила, что не верит этим сплетням; видит в них работу темных сил, желающих погубить Распутина, и запретила говорить об этом Государю».

Писал об этом случае и Илиодор.

«М. И. В. Дочь сенатора, девица очень красивая, 35 лет. Познакомилась со „старцем“ на первых порах его деятельности в Петрограде. Увлеченная учением Распутина об изгнании блудных бесов, она, боримая, не желая выходить замуж и лишаться через это высокого придворного места, решила лечиться в „старческой врачебнице“ Распутина.

«Старец», конечно, оказал милосердие и начал лечить ее. Сначала врачевал обычными поцелуями, прикосновениями и банями. Меря, как ее всегда звал «блаженный», повиновалась и, по всей вероятности, ожидала, что вот-вот она будет чистая и святая и ей легко будет пребывать в девичестве <…>