«Известность святого мученика Григория (Распутина) среди народа Божьего в России как наставника будущих Царственных новомучеников и исповедников сделала его ходатаем перед православным Царем за народ русский, страдавший от искушений и смущений, посеянных масонами разных толков.
Бессеребреник и чудотворец, друг царской семьи, Григорий Распутин встал на пути разрушения богоустановленной православной Царской власти в России и поэтому, как показывают исторические свидетельства участников, он был убит в результате заговора масонской ложи, чем и прославил Русскую Церковь в апокалиптическое последнее время».
Впрочем, это мнение «катакомбников» нельзя считать абсолютным. Принадлежащий к другому направлению этой Церкви епископ Дионисий (Алферов) уже после канонизации Распутина выступил со статьей «Распутин и православная аскетика», где, в частности, было высказано такое суждение:
«Но был ли Распутин просто "ошибкой" Государя и особенно Государыни? В жизни бывает, что подобное тянется к подобному – неужели же грязь Распутина можно перенести и на Царскую Семью? Нет, ни в коем случае. Но мы видели, что Распутин был не просто мужиком или шарлатаном, кутилой или еврейским наймитом, – он обладал определенной духовной силой. Создается впечатление, что он был своего рода духовным паразитом Царской Семьи, пользуюсь не только телесно и душевно ее щедростью, но именно духовно питаясь ее чистотой и благочестием, спекулируя на родительском чувстве Матери неизлечимо больного Отрока, подобно тому, как экстрасенсы питаются психо-физической энергией своих жертв. Потому и весь лейтмотив его прорицаний – это собственная неотторжимость от Святой Семьи, ни в сем веке, ни в будущем. Он, действительно, в каком-то смысле был "ангелом" Семьи, если не забывать, что ангелы разного цвета бывают. Потому и никаким способом, никаким убеждением не удавалось от него отделаться. Его неотвязность была поистине в чем-то сверхчеловеческой, похожей на своего рода духовный вампиризм. Когда смотришь на современное безумное почитание этого лже-старца, кажется, что и по смерти паразит не оставляет хозяина.
В Русской Зарубежной Церкви, почитая Государя, старались не касаться темы Распутина, чтобы не бросать тень на Царскую Семью. В этом православные монархисты уподоблялись благочестивым сыновьям Ноя. Мы тоже не касались бы этого "друга", достойного только забвения, если бы не ажиотаж вокруг его имени, поднятый в последнее время. Распутина настойчиво готовят к канонизации, пишут иконы, каноны и акафисты, отношение к нему ставят показателем почитания самой Царской Семьи: если ты не чтишь Распутина, значит, ты и против Царя. <…>
Воспитанных в обстановке культа лже-старцев в Московской Патриархии, Распутин привлекает именно как старец, вполне соответствующий патриархийным нормам. Тем же, кто отталкивается от иерархии МП, а вместе с этим и от всякой церковной иерархии вообще, Распутин нравится как "светский старец", не бывший ни монахом, ни ученым богословом, ни пастырем, но при этом единственно верно понимавший весь толк в церковных и государственных делах. <…> Если человека не вдохновляют ни страдания Новомучеников, ни подвиги героев Белой Борьбы, ни духовный авторитет подлинных пастырей и духоносцев недавнего прошлого, если вместо этого почитаются всякие кликуши, Опричный царь и Распутин, – значит, дело плохо. Такое настроение не есть христианское, такая духовность – не православная.
Нужно отдавать себе отчет, что канонизация Распутина будет на деле означать развенчание Царской Семьи. Распутинская лже-духовность затмит и скроет от православных подлинное благочестие, смирение и чистоту Августейших Страстотерпцев. Их духовная красота – подлинная, а потому неброская, и она совершенно затмится саморекламным образом этого рокового псевдо-праведника. Государыня при таком совместном почитании превратится в пустосвятку и кликушу, Государь – в слепого послушника такого вождя, слепота которого всем зрячим очевидна. Оправдаются мрачные прогнозы противников канонизации Царской Семьи, утверждавших, что Царские Мученики не самоцель, а лишь средство оправдания и освящения распутинщины.
Так и хочется сказать: да не будет!»