Читаем Григорий Явлинский полностью

Отставка была принята не сразу. Его отпустили только 31 декабря 1990 года. Вместе с ним ушли Михайлов, Задорнов и другие, работавшие над программой «500 дней» и пожелавшие и впредь оставаться с Г. А. Явлинским. Они все вместе стали работать в ими же самими созданном Центре экономических и политических исследований (ЭПИЦентре). Они продолжали развивать свои идеи в надежде, что рано или поздно эти идеи будут востребованы обществом. Кроме того, Григорий Алексеевич остался, если так можно выразиться, советником (без зарплаты) Председателя Совета Министров РСФСР. В конце ноября — декабря Григорий Алексеевич и его группа работали над проектом законодательства и пакета документов о приватизации. Но это тоже осталось невостребованным.

С. Шаталин сказал, что «500 дней» — это новая социально-экономическая и политическая система. «В ней не было «старого места» старым КПСС, КГБ, ВПК… Отказ от «500 дней» — это Ватерлоо Горбачева» [47].

Шипение в спину по поводу отставки раздается и сейчас: «Мода на Явлинского покоилась как на политической конъюнктуре, так и на некоторых константах русского национального характера. Когда демократы разочаровались в Горбачеве, провал программы Явлинского, понятно, явился для них удобным поводом для того, чтобы бросить упреки в адрес Горбачева в боязни радикальных реформ, в политической трусости. Дескать, принял бы он программу «500 дней» и прогресс стране был бы обеспечен. Явлинскому удалось выставить себя в глазах многих людей — и опять же с помощью средств массовой информации — не неудачником, каким он на деле оказался, предлагая обществу утопические программы, а экономистом-новатором, отвергнутым косными властями» [48].

Сложность заключается в том, что по традициям советских времен отвергнутые идеи воспринимались обществом как ложные или утопические. Единственно верными всегда были те, что принимали высшие государственные органы. Преобладал принцип: все что делается — делается правильно. Люди в большинстве своем привыкли видеть в действиях руководства предопределенность свыше и не то, чтобы не критиковали решения генсека, президента, а просто не проводили разницу между идеями и действительностью. Приведу еще одну цитату этого же политолога: «По-моему Явлинский до сих пор так и не уяснил себе, что будь программа «500 дней» выполнена самим Кейнсом и одобрена Франклином Рузвельтом, Горбачев все равно не взялся бы реализовать ее в силу существующего тогда соотношения сил в правящих кругах, да и, боюсь, настроений в обществе тоже» [49].

Не могу с этим согласиться. Общество как раз поддерживало программу «500 дней». Так, например, 16 сентября 1990 года в Москве состоялся многочисленный санкционированный митинг с требованиями отставки союзного правительства и в поддержку программы перехода к рынку «500 дней». А соотношение сил в правящих кругах — да, было весьма неблагоприятно для осуществления программы. Ельцин, идентифицировавшийся с символами демократии, а также программой Явлинского, был в ту пору озабочен утверждением российских органов власти как приоритетных. М. Горбачев был озабочен проблемой удержания власти и конвергенцией двух систем.

Может быть, Григорий Алексеевич действительно был не прав, когда ушел в отставку? Ведь воплотить идеи в жизнь не менее важно, чем создать их. Обратимся еще раз к рассуждениям и доводам Явлинского, которые он привел в диалоге с журналисткой И. Демченко.

—  Григорий Алексеевич, после того, как вы подали в отставку с поста зампреда РСФСР, у вас было много лестных предложений. Вы выбрали статус «советника без зарплаты» российского премьера И. Силаева. А с месяц назад дали согласие на участие в Высшем экономическом совете Казахстана. Означает ли это, что вы разочаровались в политике, проводимой российским руководством?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии