Григорий Грег «Капли крови»

Ты ворвалась шумно в двери,
улыбнулась, как весна.
За окном вдруг враз запели
звонко птицы.
И стена
дома словно растворилась…
Задрожала дымкой даль
и лучами осветилась…
Над тобою будто шаль
золотая,
в искрах света
опустилась, расплелась.
И капель прозрачно где-то
зазвучала.
И клубясь,
облака в зрачках поплыли.
Я тону в них, я тону…
Столько счастья! Мы открыли
двери в солнце и весну.
Улыбаешься лучисто…
А на прядях у тебя
бисер влаги: тает быстро
снег пушистый декабря.

* * *

Из дневниковых записей 20-х годов XX века:

«Пишу много, стихи так и льются. Показал кое-что Зине. Но она отнеслась очень прохладно и даже начала критиковать. Мне уже кажется, она ничего не понимает в тех образах, которые я использую в стихах. Сказала, что «ангелы это религиозные пережитки и лучше мне на такие темы не писать». Посоветовала порвать это стихотворение».

Как хочется писать тебе стихи!
Ты так прекрасна, ангел златокудрый.
Оставлю все за крыльями грехи.
И кажется, забыть мне их нетрудно,
так хочется писать тебе стихи.

И кажется, лицом к лицу с тобой
до обморока погружаясь в счастье,
на облаках плыву я в свет иной,
и даже жизни улыбаюсь чаще,
так хочется мне быть и быть с тобой.

И смерти зов уже не так силен.
Ты так прекрасна, ангел златокудрый.
И образ твой в душе, он – вне времен,
как нежный свет зари – предвестник утра.
И зов любви по-прежнему силен.

И зов любви меня спасает вновь.
И я смотрю в твои глаза и – таю…
Мой ангел милый, крылья приготовь.
Мои – готовы. Вместе? Улетаем
мы в вечность… Но в стихах вернемся вновь.

«Прилетела голубка из поднебесья…»

Прилетела голубка из поднебесья,
на плечо опустилась ко мне.
Зазвучала напевом безмолвная песня,
и услышал я в ней – о судьбе.
И услышал я чистые неба мотивы,
с грустью взгляд устремил в высоту.
А голубка все пела: «Ведь ты нелюбимый,
все оставь, ускользнем в красоту!
Я крылом вторым буду, поднимемся вместе,
улетим в бесконечную даль,
научу тебя звонкой ликующей песне,
ты забудешь земную печаль.
Ты забудешь потери, разлуки, влюбленность.
Путь земной превратится в ничто…»
«Кем я буду тогда?» – перебил удивленно.
И услышал: «Ты станешь… мечтой!»
«Вот что, птица, – ответил, – вернись лучше в небо!
Мне неплохо и здесь, на земле.
В поднебесье, конечно, ни разу я не был.
И не рвусь! Для чего оно мне?»
И голубка вспорхнула, взвилась и исчезла
белым облачком в синей дали.
Я остался один. Сверху – ясная бездна,
под ногами – туманность земли…

* * *

Из дневниковых записей 20-х годов XX века: