Грифоны Васильевского острова. Попаданец в альтернативное время

С площади лучше уйти и побеспокоиться о ночлеге, здесь ни поесть негде, ни переночевать. Да и у собора топчутся нищие, обычно чужака они не принимают. Со стороны кажется, что нищие стоят каждый сам по себе. Но на самом деле попрошайки – настоящая сплоченная шайка, возглавляет которую самый физически сильный, хитрый и способный. При нем несколько подручных, избивающих и изгоняющих с хлебных мест новичков или несогласных отдать долю с подаяний. Связываться с толпой – себе дороже. Это как поросенка стричь. Визгу много, а шерсти мало.

Потому направился Матвей на окраину. Венеция располагалась на 118 островах, разделенных 150 каналами, через которые были возведены 400 мостов. Правили городом дожи, их дворец находился на площади недалеко от собора Святого Марка. Официально Венеция входила в состав Византийской империи. Ее главным торговым конкурентом была Генуя. Многие постройки в городе были воздвигнуты на сваях из лиственниц, доставленных из Альп и Московии. Это одно из немногих деревьев, которые от пребывания в воде не гниют, а становятся только крепче, как и дуб. Город по численности уступал только Парижу в Европе.

Матвей уходил от центра все дальше, иногда останавливался на мостах, разглядывал проплывающие лодки. Фактически они заменяли жителям повозки. Не с Венеции ли брал пример Петр Великий, когда в Петербурге обустроил каналы и обязал жителей иметь лодки? Или с Голландии? Но явно где-то подсмотрел.

Воздух в Венеции влажный, морем пахнет. И тепло, что приятно. Даже если придется ночевать на улице, не замерзнешь. На Матвея никто не обращал внимания, хоть для местных жителей его одеяние было не совсем привычным. На заезжих – купцов, моряков, ремесленников, которых в городе бывало много, местные не обращали внимания, привыкли. Для них приезжие – это деньги. Где-то им надо спать, есть, а это доход. Да еще торговые дела вести, торговля всегда прибыль приносила. Не зря во всех странах, во все века правители жестоко карали тех, кто нападал на торговые караваны или купеческие корабли.

Чем дальше от центра, тем скромнее дома, хуже одежда. Из-за заборов каменных то слышен перестук молотка, то доносятся какие-то химические запахи, не самые приятные. Понятно, что здесь ремесленники обитают, рабочий люд. Кто-то одежду шьет, другие тачают туфли или сапожки, третьи обрабатывают кожу. У них как раз и воняет.

Из-за одного забора раздался вскрик боли, переходящий в стоны, причитания женщины. И дым оттуда идет. Пожар начался, что ли? Хоть и незваным гостем, а постучался Матвей в калитку. С запозданием калитка отворилась. Перед ним стояла женщина, вся заплаканная, растрепанная.

– Что надо, иноземец?

Сразу поняла по одежде, что Матвей не местный.

– Мимо проходил, а здесь кричал кто-то. Думаю, беда случилась. Я лекарь, правда, приезжий.

– Тогда зайди. Супруг ожог получил.

Проводила за дом, где на заднем дворе стояла печь необычной формы, как позже узнал Матвей – стеклоплавильная. Венеция в Средние века славилась качественными стеклянными изделиями. И бусы делали, и посуду вроде стаканов, бутылей и чаш, и плоские листы стекла для окон. Стоили изделия дорого, но раскупались быстро.

Производство не было массовым, не заводы изготавливали стекло, а мастера в мастерских. За день получалось отлить два-три небольших куска стекла. А в богатый дом (не дворец даже) требовался их не один десяток. Обычно в селе хоть пара домов, где зажиточные люди проживают, имеется. Они хотят не хуже городских жить, чтобы в доме было светло и тепло, что стекла позволяют сделать. В городах желающие купить оконное стекло или посуду уже сотнями измерялись, так что стекловары работой были загружены.

Но это все Матвей узнал позднее. А сейчас он увидел мужчину средних лет, корчащегося от боли. На нем кожаный фартук, а рукава льняной рубахи прожжены, в дырках. Матвей помог снять фартук, рубаху. Под ней были волдыри от ожогов, кое-где с прилипшими к коже кусочками чего-то непонятного. Позже Матвей узнал, что это шихта – смесь для плавки и варки стекла. Осторожно, действуя двумя сорванными веточками, как пинцетом, снял эти кусочки, исходящие жаром. Хозяйку попросил принести воды, чтобы как-то охладить места ожогов.

– Уголь скверный, выброс дал, – простонал мужчина. – Не знаю, кто ты, но помоги.

– Что я должен делать?

– Поддерживать огонь в печи. Вот уголь и лопата. Если шихта застынет, придется разбирать всю печь и недоваренное стекло.

Под руководством пострадавшего хозяина Матвей подкидывал в печь каменный уголь, потом пару раз песок, затем пригоршню известняка.