Грифоны Васильевского острова. Попаданец в альтернативное время

После укуса змеей напарника, нубиец успел древком короткого копья забить змею. Сейчас он держал ее в руке как доказательство. Матвей сразу понял, что змея попала во двор виллы неслучайно, причем вблизи гостевого домика. Она бы укусила Галена или Матвея. Очень коварный ход.

Укушенный в ногу нубиец быстро скончался в муках. Черная мамба считалась очень ядовитой змеей и после ее укуса люди и скот умирали за считаные минуты. И второму стражнику-нубийцу, и Галену, как и Матвею, было понятно, что сама змея приползти из привычных мест обитания не могла, тем более надо переплыть Средиземное море.

Гален и Матвей вернулись в гостевой дом. Происшествие неприятное. Но Матвей не предполагал, что Гален такой паникер. У лекаря стали трястись пальцы, он потел, бегал из угла в угол. Потом сам налил себе валерианы и залпом выпил.

– Ехать, срочно ехать!

– Учитель, сейчас ночь, куда ехать? Надо ждать до утра.

– Тебе хорошо рассуждать, покушаются на меня, а не на тебя.

– А если на сенатора? Змее невозможно задать цель, она укусит любого, кто окажется рядом, на расстоянии броска. Сам рассуди, у сенатора врагов в Риме наверняка побольше.

То ли валериана подействовала, то ли слова Матвея, но успокоился Гален, улегся на ложе и вскоре уснул. Но уже утром, после легкого завтрака, прислуга погрузила немногочисленные вещи на повозку, и Гален с Матвеем направились в порт. Рим стоит на реке Тибр, а не на морском побережье. К городу подходили только небольшие морские суда. Большие разгружались в морском порту, затем груз перегружался на речные суденышки с небольшой осадкой и перевозился в город. Поэтому Гален с Матвеем почти сразу нашли парусное судно на манер арабской фелюки, течением и ветром судно быстро донесло до порта. Так же быстро перебрались на большое торговое судно. Скорость у него не такая, как у биремы или триремы, зато груза берет больше. И главный движитель не весла, а паруса.

И только когда Гален расположился на носу судна под навесом, он успокоился. Плавание выдалось спокойным. Это зимой бывают штормы, но не такие, как в северных морях или Сурожском море, что поближе.

Первая попытка покорить Рим не удалась. Неудача ударила, конечно, по самолюбию Галена. В Пергаме его все знали и уважали, но Пергам значительно меньше Рима как по площади, так и по населению. А что поддержало Галена, так это восторженная встреча местных жителей. Дарили венки из лавровых листьев в знак уважения, громогласно приветствовали на улицах. И атмосфера была совсем другая, доброжелательная.

Прошло несколько лет. Матвей уже набрался опыта рядом с Галеном, сам ставил диагнозы, назначал лечение, но под контролем Галена. Ибо, случись ошибка, показывать пальцем и обвинять будут Галена. О Риме лекарь даже не помышлял.

Но осенью 169 года, когда римские войска вернулись в город после войны, разразилась эпидемия, названная Антониновой чумой. Каждый день в городе умирало до двух тысяч человек, а всего эпидемия унесла до пяти миллионов. На коже больных появлялась черная сыпь, потом волдыри. Если появлялся черный стул, больной неминуемо умирал. Состояние заболевших ухудшалось стремительно. Наряду с волдырями отмечалась лихорадка с ознобом, кашель, рвота, от больного исходил гнилостный запах. Римские врачи не могли определить причину, назначить эффективное лечение. Многие из тех, кто контактировал с заболевшими, сами заболевали и через несколько дней умирали. Поднялась паника.

Соправители – Марк Аврелий и Луций Вер – попытались укрыться от эпидемии в германских землях. Оттуда гонцом призвали Галена помочь, стать личным врачом императоров. Причем это была не просьба, а настоятельный приказ. Галену ехать не хотелось. Матвей к тому времени хорошо изучил учителя и по мимике, жестам вполне мог угадать настроение и намерения Галена. Тем более слухи о многочисленных смертях жителей империи уже доходили до Пергама. Гален как никто другой понимал – лекарств от опасной болезни нет, можно запросто заразиться и умереть в мучениях. Так ведь и императоры-соправители будут требовать принять меры, чтобы остановить эпидемию, иначе империя превратится в пустыню.

Натуральная оспа известна с ветхозаветных времен, упоминается в Библии. Оспой болели еще воины Александра Македонского. Заболевание вирусное, смертность достигает 40–90 %. Выжившие после оспы имели многочисленные рубцы на коже, как отметины, частично или полностью теряли зрение. Оспа не щадила никого – ни черни, ни знати, свирепствовала в хижинах бедных и домах богатых людей, проникая во дворцы государей. Передается заболевание как по воздуху, так и контактным путем. Повышается температура, появляется сыпь на коже, на месте которой возникают пузыри, затем они начинают гноиться, наполняются кровью. Потом присоединяются боли в пояснице, руках и ногах, сильная жажда и головокружение, головная боль и рвота, нарушение сознания, судороги и бред.