Грифоны Васильевского острова. Попаданец в альтернативное время

Месяца два прошло с благополучного спасения и возвращения Матвея и Мари. Уже успокоились оба. У Мари зажили все ссадины и синяки, она оказалась вполне красивой девушкой. В один из дней, подходя к двери квартиры, Матвей услышал звонкий, заливистый, как колокольчик, смех. Вошел, в квартире только мама и девушка.

– Кто смеялся?

– Я, – потупилась Мари.

Матвей в первый раз слышал ее смех. Видимо, отпустили страшные воспоминания, забылся весь пережитый ужас. И такую симпатягу хотели сжечь? Не потому ли в Европе с трудом найдешь красавицу, что погубили всех? Эх, мужики, не смогли защитить своих женщин!

Однако Матвей предостерег Мари:

– На людях либо не крестись и посещай католический храм, на Невском проспекте есть. Либо в православие переходи.

Мари вытянула из-за выреза платья медную цепочку, а на ней крестика нет.

– Не верю я больше ни в какую религию. Был бы Господь, он не дозволил бы казнить невиновных. И не заставляй, а то уйду!

Матвей и сам сомневался в существовании Бога. Если он есть, то почему допускает жестокости, причем со стороны церкви? Однако крест не снимал и иногда службы посещал, но уже безо всякого рвения, и пожертвований, как раньше, не делал. Конечно, не купец он и пожертвования были скромные (копейка, две), но заработанные, оторванные от насущных нужд – рубаху купить либо починить туфли. Родителям о своих сомнениях не говорил, ибо истинно верующие были, посещали все службы, блюли посты.

Было интересно поговорить с Мари, она уже разговорный язык освоила. А подружек у нее не было. Днем шила с матерью Матвея, а вечером помогала дома по хозяйству. Может быть, она и выходила бы прогуляться, но первое время не знала языка, стеснялась, а как освоила, оказалось, общаться с Матвеем интересно. С подружками в Париже все разговоры были о нарядах да выгодном женихе. А выше головы не прыгнешь. Если родилась простолюдинкой, за дворянина замуж не получится выйти, не ровня, да и просто за богатого. Обычно родители подбирали пару из ровни. Богатство ведь преумножения требует, деньги к деньгам идут.

А с Матвеем по воскресеньям они по городу ходили. Петербург оказался куда красивее и чище Парижа. Здесь никто мусор из окон не выбрасывал и помои под ноги не выливал. По проспектам дамы и господа в нарядах ходят. Мари фасоны старалась запомнить. И по торговым лавкам город Парижу не уступал. Имея деньги, купить можно было все. Правда, на дворцы дворянские посмотреть только снаружи можно, а во двор заглянуть, ежели ворота для выезда кареты открывались. По родителям девушка скучала, но с каждым месяцем все меньше. Не прокляли ли они ее, когда Мари ведьмой объявили?

Видимо, вкусил Матвей запретный плод, через некоторое время его снова во двор тянуть стало. Выйдет в перерыв или после работы, постоит, посмотрит на цифры, но опасается читать, тем более вслух произносить. Зато, после размышлений, понял предназначение грифонов – выручать хозяина в трудных, угрожающих жизни ситуациях. Если Пель их прятал, они были полезны и неоднократно. И Пеля они не трогали, Матвей сам видел, как хозяин аптеки пропадал за потайной дверцей всю ночь. Матвей знал, на что способны грифоны. Сильный противник, мощный и злобный, и единственная защита от него у воина – лук, если успеет воспользоваться.

Запретное привлекательно. Матвей пробыл во Франции недолго, однако опыт приобрел бесценный. Самому показалось, что стал старше на несколько лет, хотя внешне не изменился, не возмужал. Вновь хотелось попробовать перенестись в другое время, но побаивался. Вдруг снова Франция и позорный столб с погребальным костром? Хотелось жить, хотелось впечатлений. Он ведь даже еще не целовался ни с одной девушкой, а некоторые его сверстники уже были женаты. Правда, батенька не советовал торопиться с женитьбой.

– На ноги встать надо, ремеслом достойно овладеть, чтобы достаток иметь и семью содержать.

Это Матвей и сам понимал. После Парижа он как-то быстро повзрослел. И на работе теперь приглядывался к Пелю, особенно когда вместе работали в подвале. Какими реактивами пользуется аптекарь, лекарства ли создает или нечто непонятное? А еще стал почитывать книги из библиотеки Пеля. Конечно, без спроса хозяина. Уедет Пель на день к поставщикам, Матвей сразу за книгу. Но не про путешествия читал, хотя они интересные, не стихи, не любовные романы (считал их пустыми), а про алхимию. Коли у Пеля получилось создать философский камень, то процесс необходимо изучить. Напрямую у Пеля спросить невозможно. Не ответит, потому как это секрет, доступный немногим. А во-вторых, выгонит с работы. Не конкуренцию хозяину хотел составить Матвей, а методом овладеть, чтобы немного разбогатеть. Сам убедился, что деньги позволяют решать многие нужды. А то, что в результате алхимии получается золото, а не ассигнации, так это даже хорошо. Золото в любой стране хождение имеет. Да ему много и не надо: дом купить, обстановку, одежу справить, а там и аптеку прикупить. Деньги или золото, сколько бы их ни было, когда-нибудь заканчиваются.