Грифон торжествует

— Мы не можем быть в этом уверены. Никогда нельзя быть уверенным ни в чём, когда имеешь дело с Могуществом… — он погладил другой рукой браслет на запястье. — Мне кажется, нам здесь не пройти, нам не дадут покоя в этом краю… до тех пор, пока мы, наконец, не встретимся в последней битве с…

— С Тефаной? Но ведь она мертва…

— С другим существом, имени которого я пока не знаю, и он направит против меня — и тебя, потому что ты со мной, — всё, что только сможет призвать, чтобы покончить с нами.

И всё-таки, говоря это, он не казался потерявшим всякую надежду или даже чем-то обеспокоенным. И не закрывал лицо, полненное энергией. В нём бурлила новая жизнь. Я чувствовала, что его скорее возбудило, окончательно пробудив, а не встревожило это ужасное предупреждение.

Глава 16 Керован

Мне показалось, что передо мной встаёт чёрный, со шрамами, призрак из прошлого, словно повернулось вспять само время. Та, кто дала мне жизнь, но кто никогда не был моей матерью. Только теперь она стояла одна, без Роджера с его Силой, которую он так и не научился правильно использовать. И у неё не было жезла, этого символа власти, который исчез в небытие во время нашей последней схватки в прошлом. Тем не менее я поднял руку, словно щит, но не потому, что на запястье был браслет, который так хорошо служил мне.

И я начал говорить, но это были не столько мои мысли, сколько того, другого, кто пробуждался сейчас во мне, и чьего присутствия — его сущности — я так боялся. И всё же я не мог избавиться от мысли, что этот незваный гость добьётся большего, чем вся наша отчаянная борьба, чтобы вышвырнуть Гончих Ализона из Долин.

Итак, произнося эти слова под властью какого-то колдовства, я собирал всю свою волю, концентрируясь на браслете, призывая на помощь всю его силу. Я не понимал, что говорю, что делаю, потому что только так можно было противостоять этой… этому существу. Ибо то была мёртвая женщина, снова возвращённая к жизни злой силой… хотя в это я ещё сам до конца не поверил.

В ответ на мою мольбу в эту иллюзию ударил луч света, но щит призрака оказался таким крепким, что свет не смог его пробить, и лишь пробежал по щиту, пытаясь проникнуть сквозь него и уничтожить это мёртво-живое создание.

Я видел, что она несёт смертельную угрозу. Руки её вздёрнулись, словно к запястьям крепились ниточки как у марионеток. И это было бессмысленно, потому что ей не мог помочь мой страх — ей, бывшей воплощением (или кем она должна была быть) ужаса и отвращения. Но мы никак не реагировали на это, не позволяли усилить её таким вот образом, и она, вспыхнув, исчезла. Ещё раз она стала жертвой свой давней ненависти. Но кто же хотел использовать её так… и зачем?

Отвратительные чёрные отростки начали произрастать из её рук. Но вдруг они остановились, не в силах продолжать плести свой узор. И я почувствовал внутри себя жалость. Неужели это всё, на что способны силы Тьмы? Конечно, никто из истинных кудесников не призвал бы на помощь столь жалкого защитника.

Было ли это в действительности иллюзией самой Тефаны, остатками сохранившегося зла, ещё раз обретшими видимую форму, поскольку как же сильна должна была быть её ненависть, чтобы сохраниться и после самой смерти? А может, в Пустыне даже такой испорченный дар, как у неё, способен на это?

Только… она потерпела неудачу. Смерть поглотила её во второй раз, и, быть может, именно огонь её ненависти, вспыхнув ярким пламенем, сжёг её дотла. Она сгорала. Я ещё долго наблюдал, как пылало её подобие, не уверенный, что она не бросится на меня ещё раз. Было ли это делом рук Галкура?.. Хотя, конечно, такие, как он, представляют собой куда более серьёзную опасность.

Я вздрогнул, когда раздался голос Джойсан. Я совсем забыл о ней.

— Это была иллюзия… или нет, Керован? Ведь она… я же знаю, она мертва!

Не будь я настолько погружён в свои мысли, захваченный врасплох, то ответил бы с большей осторожностью, стараясь, чтобы это походило на правду.

— Она очень сильно ненавидела меня. Возможно — в этом краю Могущества — какая-то её часть оставалась живой, и, собрав достаточно сил, чтобы…

— Разве может быть так, чтобы ненависть сохранялась после смерти? — я увидел, как Джойсан, пристально посмотрев на меня, вздрогнула.

Оболочка, в которую я был заключён после сегодняшнего ночного сна, треснула и отвалилась, когда я приготовился сражаться. Я подошёл к ней и стиснул её руки. Они дёргают нас за ниточки, как марионеток, эти обладатели Могущества. Теперь мне не нужно было от них ничего — ни помощи, ни нападения. Я желал лишь сражаться против них — со всеми! Теперь я чувствовал — это единственный путь. Я должен сохранить в себе частицу реального мира — остаться Керованом. Джойсан была моим прибежищем. Моим прибежищем? Это что, яд Могущества уже прикоснулся ко мне, что я начал прикидывать, как бы использовать её для своих целей.