Грифон торжествует

Ходить, пританцовывая, по ночному лагерю и таким образом не давать себе уснуть. Тело моё ныло от усталости. Эти люди, искоса поглядывая на меня, о чём-то перешептывались. Я не позволял себе думать о них. Иначе…

Однако, нельзя же бесконечно сражаться со сном. И я снова погрузился в…

Это был один из Прежних — Пивор — вспомнил я его имя. Кто он такой — этого я не знаю. Однажды — даже два раза — он помог мне. Друг ли он? Нет, у таких, как я, друзей нет.

Проснувшись, я постарался поразмышлять об Имгри и о том, что он хочет от меня. Бесстрастный мужчина, сильный и гордый, на чём и зиждется его властность, все его достоинства.

Мы, жители Долин (когда-то и я был таким), никогда не клянёмся в верности какому-нибудь верховному правителю. В этом и состоит наша главная слабость, и захватчики, с помощью шпионов узнав о ней, напали на наши земли. Каждый лорд, защищая свои владения, сражался в одиночку, это и привело к столь быстрому поражению.

Мучительно дался нам этот урок. К тому времени всё побережье уже находилось в их руках, а те из нас, кто имел величие и силу духа, чтобы привлечь на свою сторону остальных, были убиты в бессмысленных сражениях или же в результате предательства. Только тогда мы сплотились под руководством трёх южных лордов, которые были достаточно предусмотрительны и сильны, чтобы создать королевство наподобие свободной конфедерации владений.

Из них меньше всего любили Имгри. Однако ни один человек, служивший под его началом, не мог отрицать его железную волю, благодаря которой он добивался своих целей. Человека, которому служишь, не обязательно любить. Он-то в основном и собрал воедино наши разрозненные силы и безжалостно выковал из них армию, в которой были забыты старые родовые распри… Армию, которая знала лишь одного врага — Собак Ализона.

Но только армия эта была такой измученной и слабой, что не могла оказывать настоящего действенного сопротивления. Мы совершали набеги, словно рыскающие по Пустыне преступники, уподобляясь осторожной стае волков.

Всё так же через захваченный порт в наш край прибывали новые орды захватчиков. И только одно радовало нас — это то, что у них прекратились поставки того странного оружия, с которым они обрушились на нас вначале, сокрушая наши бастионы с лёгкостью человека, ворошащего муравейник. Это оружие, как мы узнали от пленных, было не ализонского происхождения, а создавалось магией союзников наших врагов.

Но нам мало помогало и прекращение действия этой магии — из-за того ли, что эти союзники были разбиты, либо же по какой-то другой причине, которая была нам неизвестна, — потому что у них по-прежнему имелось огромное количество оружия и людей. И хотя наши кузнецы трудились не покладая рук в отдалённых западных Долинах, нам пока ещё остро не хватало метательного оружия и приходилось время от времени совершать набеги за теми припасами, в которых мы испытывали нужду.

Я и был одним из таких разведчиков, занимавшихся поиском припасов. Детство моё прошло в дальних Долинах, где меня воспитывал охотник, который и обучил навыкам такой работы. Я с охотой перенимал его опыт ещё и потому, что мои родственники с подозрением относились ко мне ещё до известия о моих физических отличиях — получудовище-получеловек… Слухи всегда преследовали меня.

Несколько месяцев назад Имгри направил меня на север, поскольку приболел мой отец. И, кроме того, всегда оставался шанс, что ализонцы, шныряя пока по побережью, нанесут удар в глубь континента. Я тайно посетил Ульмсдейл, тогда-то и узнав, что у меня есть враги среди моих родственников, причём самых ближайших. С самого рождения моя мать возненавидела меня, но вовсе не из-за моего изувеченного тела, а из-за того (что я узнал позже), что я не стал тем оружием, той силой, которую она искала, чтобы полностью овладеть Могуществом Прежних.

Слишком гордой она была, чтобы признаться в этом. И я был не единственной её неудачей. Когда ализонцы вторглись в их край, она вместе со своими союзниками попыталась призвать на помощь силы моря, чтобы уничтожить захватчиков, но вместо этого они затопили саму Долину, и сейчас она вообще потеряна для кого-либо.

И вот, когда я уже собирался было вернуться к выполнению своих воинских поручений, я обнаружил… свою леди…

Нет, я и думать не смел о ней так… хотя по всем законам Долины мы были надлежащим образом помолвлены ещё в далёком детстве, задолго до нашей первой встречи. Джойсан…

Я больше не мог совладать со своими мыслями, как и со своими снами. Я видел Джойсан и её спутников, видел её рядом со своим кузеном Роджером, который представился моим именем — в то время как она верила, что я — из Прежних; видел её в Пустыне, когда Джойсан оказалась в руках Роджера, потому что владела вещью истинного Могущества, которую я нашёл и подарил ей, — шаром с запечатанным внутри грифоном.

Да, я не в силах был выкинуть её из сознания, ибо был мужчиной. Постоянно она стояла перед моими глазами — гордая, мужественная, добросердечная — настоящая мечта мужчины. МУЖЧИНЫ… А я им не был, но всё равно по-прежнему хотел её.