Гридень 2. Поиск пути

— Хех! — вырвалось у меня, когда я, что есть мочи рубанул по древку копья, которым пытался меня проткнуть один из наседающих противников.

Воин, противостоящий мне так сильно держал свое древковое оружие, что когда я ударил по его своим мечомдеревянной части копья, боец его не выронил, так и остался, держа деревянный обрубок в руках.

Удар! И я задеваю-таки шею одного из своих врагов, но тут же получаю тычок копьем в бок. Кольчуга, с наклепанными на нее железными пластинами, выдерживает удар. Но мало того, что пластина согнулась, так и мне чувствительно прилетело. Синяк будет серьезный. Отвожу в сторону еще одно копье врага и, пользуясь тем, что он бесдоспешный, не рублю, а, скорее, подрезаю противника в районе живота. Этого достаточно, чтобы выключить вояку из боя и оставить того умирать.

И тут вокруг меня стало образовываться кольцо. Нет, это не враги, это подоспели союзники. Ранее я вырвался вперед, но видел, что не менее десятка воинов устремились следом. И не прошло и нескольких секунд, как они оказались рядом. Три секунды боя порой могут показаться тридцатью.

— Стена щитов! — кричал я, думая, что стану в середине этого построения.

Меня послушались, но десяток Фомы и примкнувшие к ему воины, образовали строй впереди меня, вновь оттесняя на задний план. Хотелось растолкать этих телохранителей, показать им, что-то тело, что они стали охранять умеет сражаться, и не менее, а то и более, полезно в бою, чем кто иной. Но делать это было нельзя. Сам же нарушу уже образовавшийся строй союзных воинов, подставляя их под удар.

После поговорю, что так не делается. Нельзя мне быть позади, когда идет рубка. Мои, та полусотня, с которой я тренировался последние месяцы, уже эту истину усвоила, а вот сотня Геркула, не очень. Может, после… не если, а когда… стану полководцем и буду вести в бой большое количество людей, то наступит время для более рационального и безопасного командования, находясь стороне, но не сейчас.

Я обошел построение союзников, становясь во фланг линии и сразу же подметил одного увлекшегося врага, который пытался изловчиться и ударить своим копьем одного из наших воинов. Удар. И левая рука падает на пожухлую траву. Делаю шаг вперед, намечая нового противника для атаки, но тот пятится назад и падает на свое седалище, мешая другим подельникам слаженно обороняться от напора двадцати дружинников.

Два наших десятка против человек пятидесяти. Казалось, что цифры играют против нас, но ни тут-то было. Узкое пространство не позволяет противнику реализовать свое большинство.

— Шаг! Шаг! Шаг! — отдавал приказы десятник Фома и воины синхронно делали шаг, выставляя мечи и еще больше стесняя противника.

А в это время неустанно стреляли наши лучники. Оттеснив противника, начали методично работать иарбалеты десятка Боброка. Кто-то из союзников метал в толпу противника дротики, и делал это не без успеха.

— Воин за мной! — выкрикнул я и толкнул одного из сотни Геркула в сторону, куда и сам собирался бежать.

Этот боец только присоединился к построению на нашем участке сражения, собирался, видимо стать во вторую линию, но я взял его с собой и быстро побежал вверх по склону. Дважды спотыкнулся, но смог не свалиться вниз. А после я побежал по верху холма, призывая к себе воинов и криком перенаправляя стрельбу лучников.

Дело в том, что я увидел, как начал прорубаться тот, кого я окрестил «булгарином», а с ним, за спиной воина в красных сапогах с зеленым орнаментом, мельтешил жрец.Между прочим «служитель культа» весьма ловко управлял своим конем, показывая умения, которыми могут обладать только что опытные воины, но явно не жрецы. Или я что-то не понимаю о языческих волхвах, или этот жрец еще и воин.

Булгарин и жрец убивали своих же воинов, которые невольно стали препятствием на пути к бегству главных организаторов всего этого безумства. Были еще телеги, которые мешали бегству, но их можно было обойти, а я не собирался давать даже малейший шанс скрыться тем, кто стал причиной гибели Лавра, иных десятников и рядовых воинов. Вот только, стало понятно, что придется выбирать, кого останавливать.

— Стой! — закричал я и рванул наперерез булгарину.

Да, он был на коне, но я выхватил копье и метнул в пришлого всадника. Я не предполагал его убивать, считая, что доспех примет удар на себя и выдержит, уж больно добротным казалась защита на воине. А вот выбить булгарина из седла должно было получиться. И получилось.

Пасмурное небо окрасили ярко-красные сапоги, когда падающий булгарин картинно падал, подняв ноги кверху. А вот жрец… Гнида… Он лихо перепрыгнул на своем коне одну из телег, показывая чудеса конного паркура. Жрец убегал, а я смотрел на ближайших коней. Нет, не догоню, или догоню, но могу тогда потерять булгарина. Его я выбрал приоритетной целью.

— Обступите меня! — приказал я, становясь во изголовье лежащего пришлого волжанина.

Он очнулся, помотал головой и пристально на меня посмотрел вполне себе своим европейским лицом, может только с носом особым, орлиным.