Гридень 2. Поиск пути

На эти вопросы ответа не последовало, так как все очевидно. Просто никто не думал в подобном направлении. Система кормления и местечковое мышление пробить крайне сложно. Сильные князья, которые могли бы создать нечто подобное, заняты своими делами. Они все за княжества дерутся, да на Киев облизываются. А кому еще создавать Орден, или вовсе думать о такой возможности? А ведь все, или почти все, для создание религиозно-воинской организации есть.

В наличии иноки-войны в монастырях. Если только их собрать в какую систему, то уже сила получится немалая. Есть на Руси и воины, которые часто оказываются не у дел. К примеру, умирает князь, так куда его дружина? Не всегда воины переходят к наследникам. Случалось, что и наследников нет. Может кто частью и пойдет к другому князю, но многие уйдут прочь, или даже на землю сядут.

— Я услышал тебя, — сказал князь, перебивая меня.

Вид у Ивана Ростиславовича был в крайней степени задумчивым. Он князь-авантюрист. Оставшись без своего кормления, готов пойти в наемники. И дружина, пусть пока и малая, но в наличии. При этом те сто воинов, которые сейчас являются моими со-ратниками, сильны и с немалым опытом. Есть и деньги, на которые можно многое сделать. А есть мои мысли, как создать такую армию, что сможет сильно удивить и русских князей, да и соседей Руси.

— Дозволь, князь, я добавлю! — спросил я и, дождавшись позволения, сказал. — Нынче германцы-латиняне убивают братские русичам племена. То словене. Некому заступиться за них. А кому заступиться за русичей, что в рабах у половцев? Где торг с ромеями, который был у наших предков? Или где торг с персами?

— И откуда ты сие знаешь? — спросил Боромир.

Я промолчал. Лучше порой сделать многозначительный вид, предоставив возможность додумать другим, чем нелепо оправдываться. Вот я и замолчал. Что хотел, сказал.

— Никто, ничего не слышал! Никто не скажет о том, что говорили мы на своем дружинном Круге! — жестко говорил князь. — Посчитайте всю добычу, что у кого есть личное. Подадите мне на восковой доске описанное. Все, мы идем в Смоленск, далее видеть будем. Нужно прознать, что делается в Ростово-Суздальской земле, прежде, чем туда идти, слухи разные ходят, часто и дурные.

Все расходились, бросая на меня задумчивые взгляды. А я должен был радоваться. Та невообразимая идея, которая редко покидала мою голову, прозвучала, меня не признали юродивым, не высмеяли. Теперь не только моя голова будет болеть идей православного Ордена. Вот и посмотрим, что из этого получится.

Рахиль… А вот половцев я рассчитываю резать без сантиментов, будет Орден, или не получится из затеи ничего, но степнякам я враг.

Глава 2

* * *

Изяслав Мстиславович стоял внутри храма Святой Софии Киевской и делал скорбную, печальную мину, при этом ликуя внутри себя. Наконец-то получилось находиться в стольном городе почти что хозяином. Он ждал этого момента, готовился к нему, а тут власть в Киеве, словно на серебряном блюде поднесли.

В то время, когда в стольном граде Русской Земли стали происходить не до конца понятные события, Изяслав инспектировал Великую Стену, ее участок на границе Переяславльского княжества. Князь уже как второй год выстраивает там засеку и сеть крепостиц. Потрачено очень немало серебра, большей на создание стражи на Стене.

Может быть и получилось чуть раньше прискакать в Киев и было бы меньше разрухи, но Изяслава не сразу нашли. А после он загнал двух коней, но за два дня прибыл под Киев. В сам город сразу не отважился входить. Нужно было разведать обстановку, понять, что происходит. Киев стоял с нетронутыми стенами, рядом, под стольным градом не было ворогов, но город тлел. Как увядала слава великого русского града, так и сейчас половина столицы Руси превратилась в чуть дымящие угольки.

Лишь через день, когда было добыто вдоволь сведений, о судьбоносных событиях для всей Руси, Изяслав Мстиславович двинулся к Золотым воротам. Он все обставил красиво и торжественно. Дули в рога, оглушая окрестности громким звуком и заглушая плачь матери, потерявшей в хаосе бунта своего сына и мужа. По пути следования князя его дружинники бросали под копыта коня Изяслава Мстиславовича ветки вербы, уже с распустившимися листьями. Князь с миром шел в город, который еще был в войне.

Уличные бои закончились, большая часть города оказалась в руках восставших, которые потеряли в бойне многих своих близких. Но Георгиевский монастырь и Золотые ворота заняли дружинники погибшего Всеволода Ольговича. Загнанные, почитай, в угол, бывшие великокняжеские дружинники отчаянно держали оборону и делали вылазки, нещадно уничтожая горожан. Были пройдены все запреты, крови было пролито столько с обеих сторон, что о примирении никакой речи не шло.