Грезы Февра

РЕКА ФЕВР

В четверг в Новый Орлеан, штат Луизиана, со всеми основными остановками отправляется замечательный пароход «Грезы Февра». Укомплектованный опытными офицерами и матросами, в пункт назначения он придет в наикратчайший срок. По поводу перевозки груза или приобретения пассажирских билетов обращаться на судно или в контору компании, расположенную в начале Сосновой улицы.

Эбнер Марш, президент

Марш изучил объявление, кивнул и перевернул газету, чтобы полюбопытствовать, что вызвало интерес Джошуа Йорка. Вырезанная статья оказалась перепечаткой из газетенки, выпускаемой в низовьях реки. Там говорилось о каком-то старике с лесного склада, который был найден мертвым в своей хибаре на берегу реки севернее Нового Мадрида. Его обнаружил помощник капитана парохода, причалившего к складу, чтобы пополнить запас дров, после того как на их сигнал никто не откликнулся. Высказывалось два предположения. Согласно одному, причиной смерти были индейцы, согласно второму – волки, так как тело было разорвано на части и наполовину съедено. Других сведений в статье не было.

– Что-то случилось, капитан Марш? – спросил Джефферс. – Вы переменились в лице.

Марш свернул конторский экземпляр «Демократа» и вместе с номером Йорка сунул его под мышку.

– Ничего особенного. Просто в чертовой газете два-три слова напечатали с орфографическими ошибками.

Джефферс улыбнулся:

– Вы уверены? Насколько мне известно, орфография – не ваша стихия, капитан.

– Не смейте подшучивать надо мной, мистер Джефферс, или я выброшу вас за борт, – ответил Марш. – С вашего позволения, я возьму газету.

– Ради бога, – ответил Джефферс, – я уже ознакомился с ней.

Вернувшись в бар, Марш снова перечитал историю о складском стороже. Интересно, зачем Джошуа понадобилось вырезать историю о каком-то старом болване, растерзанном волками? Ответа на вопрос Марш не находил, и это очень беспокоило его. Он поднял глаза и обнаружил на себе отраженный в большом зеркале бака взгляд Саймона. Марш поспешил свернуть газету и засунул ее в карман.

– Дайте мне стаканчик виски, – попросил он.

Марш тут же залпом выпил его и продолжительно крякнул. Горячительный напиток приятным теплом согрел грудь. В голове немного просветлело. В конце концов, не его ума дело, какие газетные истории любит читать Джошуа Йорк. Кроме того, он пообещал не совать нос в дела Йорка, а Эбнер Марш считал себя человеком слова.

Он решительно поставил на стол стакан и вышел из бара. По большой, сужающейся книзу лестнице Марш спустился на основную палубу и бросил обе газеты в темное жерло одной из топок. Подсобные рабочие с удивлением посмотрели на него, но у Марша тотчас отлегло от сердца. Не стоит разжигать недоверие к своему партнеру, особенно если им является такой великодушный и воспитанный человек, как Джошуа Йорк.

– Ну, чего уставились? – рявкнул он чернорабочим. – Или у вас нет работы? А то смотрите, позову Волосатого Майка, он живо найдет, чем вам заняться!

Дело вмиг отыскалось. Эбнер Марш снова поднялся в кают-компанию и заказал себе второй стакан.

На другое утро Марш пошел на Сосновую улицу, в главный офис своей компании, где несколько часов занимался делами. Обедал он в «Доме переселенца» в окружении старых друзей и старых соперников. Чувствовал капитан себя великолепно. Марш много и красноречиво хвастал новым судном, выслушивая, в свою очередь, панегирики Фаррелла и О’Брайена, расточаемые в адрес своих кораблей, но все это было в порядке вещей. В заключение он улыбнулся и сказал:

– Ну что, ребята, даст Бог, свидимся на реке. Вот будет здорово!

Никто и словом не обмолвился о его прежних несчастьях. Потом к столику Марша подошли три разных человека и спросили, не нужен ли ему лоцман для нижнего течения Миссисипи. Словом, он славно провел пару часов.

По дороге на судно Марш случайно наткнулся на пошивочную мастерскую. У ее дверей он замешкался и принялся пощипывать себя за бороду, размышляя над идеей, которая вдруг пришла ему в голову. Потом с улыбкой вошел внутрь и заказал себе новый капитанский мундир. Белый, с двойным рядом серебряных пуговиц, как у Джошуа. В качестве аванса Марш оставил два доллара и договорился, что заберет мундир, когда «Грезы Февра» вернется в Сент-Луис. Уходил он крайне довольный собой.