– Еще какие, – согласился Билл. – Мы моделируем погоду, чтобы тебе самому не пришлось этим заниматься. Если брать в целом, то наша вычислительная мощь больше, чем у всех человеческих мозгов штата Массачусетс, хотя если вспомнить, что моя бывшая как раз оттуда, такое сравнение не очень-то и впечатляет.
– А прямо сейчас вы используете ее всю целиком? У меня тут один проект, и я бы не отказался от кое-какой вычислительной мощи.
– Сколько тебе надо? – спросил Билл.
– А сколько у тебя есть? – спросил Крик.
– А, – сказал Билл. – Один из этих проектов. Между прочим, после прошлого раза, когда я позволил тебе призанять немного компьютерного времени, у меня был неприятный разговор. Босс собирался меня уволить, пока я не намекнул ему, что даже если твоя работа и не имела прямого отношения к прогнозированию погодных процессов, его лесбийский порносимулятор отстоит от них еще дальше. После этого мы сошлись на том, что проблема высосана из пальца.
– Ну, я не хочу навлекать на тебя неприятности, – сказал Крик.
– Об этом не беспокойся, – сказал Билл. – Он все равно ушел. Теперь он вице-президент по технологиям в Колледже Смита. Напомни мне лет через двенадцать, что моей дочери не стоит туда поступать.
– Договорились, – сказал Крик.
– Зашибись, – сказал Билл. – Давай посмотрим, что у нас есть. Сезон ураганов уже начался, а это значит, что мы нагружены очень плотно и я не могу выкроить для тебя время ни на одной из наших больших пушек. Но есть кое-что, что может подойти. У нас есть ящик IBM, который простаивает без дела – его собираются списать. Он устарел на пару поколений, так что топовым его не назовешь, но зато он будет весь твой. Стало быть, никто не побежит жаловаться, когда твой маленький проект отожрет внезапно весь процессор целиком. Дьявол, да никто даже не подозревает о его существовании, и это очень хорошо для меня.
– Звучит идеально, Билл, – сказал Крик. – Я твой должник.
– Ничего подобного, – сказал Билл. – Я же тебе жизнью обязан. Можешь просить что угодно, кроме денег и секса – я на все соглашусь.
– Все это быльем поросло, – сказал Крик. – Думаю, мы с тобой уже практически выровняли кармический баланс.
– Полно тебе, – сказал Билл. – Кабы не ты, мы бы все остались у Паджми. Каждый день жизни после Паджми идет довеском. Впрочем, должен заметить, что поскольку я прожил достаточно долго, чтобы жениться, ты косвенно виноват в моем разводе.
– Прости, – сказал Крик.
– Проехали, – сказал Билл. – Могло быть и хуже. В результате у меня теперь есть прекрасная дочь.
– Которой не следует поступать в Колледж Смита, – сказал Крик.
– Спасибо за напоминание. Вот адрес того ящика, – Билл продиктовал адрес. – Дай пару минут, чтобы завести учетную запись "крик". Пароль тот же. Как войдешь, смени и то, и другие, и закрой за собой дверь, если понимаешь, о чем я. IBM все еще подключен к сети и я не хочу, чтобы какой-нибудь подросток влез в нее и принялся баловаться с нашими прогнозами. Такое не скроешь, шантажируя босса.
– Понял, – сказал Крик. – Еще раз спасибо тебе, Билл.
– De nada, – сказал Билл. – Мне пора бежать. Ураганы сами себя не смоделируют.
И он отключился.
Крик некоторое время смотрел на коммуникатор, в миллионный раз размышляя о битве при Паджми, о выживших и погибших и о том, как она повлияла на всю его жизнь. В данный конкретный момент она повлияла на нее к лучшему. Значит, общий счел получался где-то в районе одной хорошей вещи на тысячу плохих. Как бы там ни было, этой хорошей он мог воспользоваться.
Крик вошел на машину IBM и запустил диагностику системы; он был приятно удивлен, когда она оказалась достаточно просторной как в смысле памяти, так и в смысле вычислительной мощности. Крик залез в чулан и вытащил еще один куб данных, активировал и переслал его сильно сжатое содержимое на IBM. Это заняло добрые 20 минут, и Крик успел перекусить. Когда передача завершилась, Крик отправил следом программу для распаковки и сборки данных. Данные представляли собой несколько отдельных файлов; ядро этих данных после сборки должно было стать относительно компактным. Все остальное образует моделирующее окружение для ядра.
Именно на это окружение Крик потратил большую часть двух лет, создавая его из фрагментов коммерческого кода и существующих программ, в значительной степени переделав все это в процессе. То, что получилось в итоге, являлось концентрированным «идите нахер» всей концепции лицензионных соглашений как таковых, которая строится на запрете влезать в программы и изменять их по своему усмотрению. Если бы пострадавшие корпорации увидели результатов трудов Крика, то совсем не факт, что они попытались бы засадить его в кутузку – скорее им бы захотелось его нанять. За огромные бабки.
Вот правительство засадило бы его в кутузку, но, к счастью, он на него и работал. И имел друзей в высоких чинах.
В любом случае, это не имело значения. Крик не собирался выпускать свой софт на рынок. Он собирался использовать его сам.