Грезы андроида (ЛП)

Под сводами Великого Зала раздался чей-то голос.

– Это произошло потому, что она – Агнец Развившийся!

Все собравшиеся у алтаря закрутили головами в поисках говорящего. Это оказался один из компьютерщиков. Второй поднялся и встал рядом с первым.

– Она – кто? – переспросил Хубу-ауф-Гетаг.

В нормальных условиях он бы приказал побить компьютерщика за то, что тот посмел разинуть рот на церемонии. Так просто не делалось. Но в ходе сегодняшней церемонии уже произошло много такого, чего никогда не делалось.

– Она Агнец Развившийся, – повторил компьютерщик. – Я Фрэнсис Хамн, епископ Церкви Агнца Развившегося. Мой коллега – Сэм Берлант, также служитель Церкви. Несколько десятилетий Церковь трудилась, приближая приход Агнца Развившегося – существа, объединяющего в себе лучшие качества человечества с кротостью ягненка. Для осуществления этого и во избежание ошибок мы организовали испытание – проверку, которую способен пройти только тот, кто является истинным Агнцем. Этой проверкой, Хубу-ауф-Гетаг, является коронационная церемония вашего клана. Пройти ее могут только члены этого клана и сам Агнец. И вот она здесь.

– Я не понимаю, – сказал Хубу ауф-Гетаг. – Вы же просто айтишники.

– Да, – согласился Хамн. – Айтишники, принадлежащие к церкви. К церкви, которая через свои дочерние предприятия предоставила вам овцу и компьютерную сеть, контролирующую ныне ваш мир и подчиненную вашему клану. Мы обеспечили вашему клану инструменты власти. Платой за этой было то, что одновременно они служили нашей цели: воплощению пророчеств наших основателей в реальность. Взгляните на нее, Хубу-ауф-Гетаг – на живое воплощение религиозного идеала.

Все повернулись к Робин Бейкер.

– Ох, да бога ради! – воскликнула та. – Да какое я божество? У меня ноги болят. Меня пучит. Я писать хочу.

Хубу-ауф-Гетаг повернулся к Фрэнсису Хамну.

– Пусть так, но ваше «испытание» стало причиной падения моего клана.

Крик подал голос.

– Напротив, Хубу-ауф-Гетаг, – сказал он. – Другой клан бросил вызов вашему и промахнулся только самую малость. Предотвратить это позволили только действия мисс Бейкер во время церемонии, а также то, кем и чем она является.

– Не будь она Агнцем Развившимся, Фехеном стал бы Нарф-вин-Гетаг, – сказал Хамн. – А на ваш клан обрушились бы страдания. Самые тяжкие страдания.

– Но теперь Фехен – она, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– И она желает передать вам свою власть практически целиком, Хубу-ауф-Гетаг, – сказал Крик. – На вашем месте я бы всеми силами поддержал версию «божественного вмешательства». Я бы сделал ее центральной.

– Я должен посоветоваться со своим кланом, – сказал Хубу-ауф-Гетаг.

– Ну разумеется, – сказал Крик. Хубу-ауф-Гетаг двинулся прочь.

– Я заметил, что вы не рассказали Хубу-ауф-Гетагу, как ваша церковь влияла на события ничуть не меньше всех остальных участников этого маленького приключения, – сказал Крик Хамну.

– Все это нюансы, – сказал Хамн и посмотрел на Робин. – Кстати об этом, есть один нюанс, о котором мисс Бейкер следует знать.

– Что еще? – спросила Робин.

– Целью существования Церкви Агнца Развившегося является создание Агнца Развившегося, – сказал Хамн. – Верховный Совет Церкви, который мы с Сэмом здесь представляем, единогласно постановил, что это вы.

– А если мне не нужна эта должность? – спросила Робин.

– Это не должность, – сказал Сэм Берлант. – Это жизнь. Хотите вы быть Агнцем или нет, вы все равно Агнец. Выше явление невероятно важно для нас – и для всех религий вообще. Это первый случай воплощения в реальности данной в пророчествах религиозной сущности. Вы – религиозное открытие этого тысячелетия, мисс Бейкер.

– Ну офигеть теперь, – сказала Робин.

– Существует и компенсация за это, – мягко сказал Хамн. – Церковь располагает значительными материальными и финансовыми ресурсами, а также недвижимостью. Все это управляется Верховным Советом и различными советами директоров, но в сущности находится в трастовой собственности на имя Агнца Развившегося.

Несколько секунд Робин смотрела в пустоту, затем вскинула руку, прерывая Хамна.

– То есть вы утверждаете, что Церковь принадлежит мне.

– Ну, не совсем, – сказал Хамн. – Только все ее активы.

– И их много, – сказала Робин.

– Прилично, – согласился Хамн.

– И о каких объямах мы говорим конкретно? Миллион? Два миллиона?

Хамн оглянулся на Сэма Берланта.

– На закрытии торгов в пятницу они оценивались в сто семьдесят четыре и девять десятых миллиардов долларов, – сказал Сэм.

– Сто семьдесят пять миллиардов долларов, – сказала Робин. – Миллиард – это же единичка с девятью нулями?

– Она самая, – сказал Хамн.

– Строго говоря, это делает вас богатейшим человеком на Земле, – сказал Сэм Берлант. – В совокупности собственность семьи Уолтон больше, но в ней пара сотен членов.

– У меня такое чувство, будто я проглотила мячик для гольфа, – сказала Робин и присела на ближайший стул.

Крик подошел к ней и встал рядом.

– Спокойно, Робин, – сказал он. – Ты уже правишь целой планетой. Это всего лишь небольшой бонус.