Фонберг вскочил из-за стола с видом человека, выигравшего в лотерею миллион королевских марок.
– Не вините себя! – воскликнул он. – Ваш разум просто защищался. Но теперь, когда мы во всем разобрались… Гретель, вы можете назвать преступника, который вас похитил?!
– Позовите Конрада… Я расскажу все, что знаю…
Артур Фонберг подлетел к двери, резким движением распахнул ее и подозвал журналиста, который, как обычно, ждал в коридоре.
– Фройляйн готова дать показания, – с торжествующим видом заявил доктор.
– Говори же, Гретель, мы слушаем! – Конрад выхватил из кармана карандаш и блокнот. – Кто это был?!
– Мне так стыдно… – притворно сокрушалась Гретель. – Я придумала бесов и сама же в них поверила. А ведь это просто был мужчина в рогатой маске! Он схватил нас с Гензелем в лесу и… бросил в подвал!
– Ты не видела его лица? Какие-нибудь другие приметы? Рост? Голос?
– Нет, маску он не снимал, но из-под нее торчала черная борода. – Гретель понимала, что ей придется тысячу раз повторить историю о выдуманном убийце, но старалась сразу дать как можно больше правдоподобных деталей. – Он высокий, широкоплечий и очень сильный, совсем как лесоруб. Голос у него низкий и хриплый, это я точно помню. На поясе похититель носит охотничий нож. Одет плохо, как оборванец. И от него сильно пахло. Я думаю, он не местный и живет в лесу, как дикий зверь!
– У него там дом с подвалом, верно? – Хотя фонограф работал, Конрад записывал каждое слово Гретель. – Это далеко от окраины?
– Далеко, в самой чаще. Он долго нас тащил. У него там небольшая хижина. Убийца хорошо спрятал ее, навалил на крышу мох и ветки, так что можно пройти мимо и не заметить.
Фонберг ходил по кабинету, не вмешиваясь в допрос, но явно довольный собой. Кажется, время пошло вспять, в Риттердорфе снова наступило Рождество, и все подарки достались ему одному.
– Как вам удалось сбежать? – спросил журналист.
– У Гензеля был нож, – сказала Гретель. – Мы ковыряли замок, и в конце концов нам удалось его сломать. К счастью, похититель куда-то ушел и ничего не слышал. А потом мы долго ходили по лесу, пока не встретили поисковую бригаду. Было очень страшно!
– Вы с Гензелем не видели других детей? Или, возможно… какие-то останки? Кости, черепа?
– Нет, других детей я не видела, и останков тоже. Но возле хижины лежали лопаты и кирка, испачканные в земле. Думаю, все это нужно, чтобы закапывать трупы…
– Это именно то, что нужно! – Конрад захлопнул блокнот. – Книга станет новым бестселлером, помяните мое слово! Артур, огромное тебе спасибо. Ты – настоящий профессионал своего дела!
Конрад подошел к Фонбергу и крепко пожал ему руку.
– Рад, что сумел принести пользу, – довольно произнес доктор. – Я же говорил, что рано или поздно фройляйн все расскажет!
Гретель попрощалась с Фонбергом и в сопровождении Конрада вышла из кабинета. На ходу натягивая пальто, она размышляла, что читатели с удовольствием проглотят историю об убийце в рогатой маске. А истории о бесах и расшифровки сеансов с Фонбергом придадут книге необходимый шарм и загадочность.
– Ты молодец, – сказал Конрад, открывая перед Гретель входную дверь. Он выглядел воодушевленным, но девушка размышляла, что на самом деле у него на уме. – Ради книги ты погрузилась в прошлое и согласилась снова пережить все эти ужасы. Это наверняка требовало смелости, и я тобой восхищаюсь!
Гретель натянуто улыбнулась. Вместе они вышли в снегопад и направились к припаркованным у обочины такси.
– Ты же пришлешь мне экземпляр книги? Подписанный?
– Э-э… – Журналист замедлил шаг и, пройдя еще немного, остановился посреди заснеженного тротуара. Гретель тоже остановилась. Мимо спешили прохожие, пряча лица от снегопада. – Может быть, дождешься, пока книга выйдет? Я старый скряга, и мне очень не хочется тратиться на бандероль.
– Ты серьезно? – Гретель почувствовала, как ее сердце глухо ударилось о грудную клетку.
– Да, вполне. Кроме того, книга еще не написана. Кто будет следить, чтобы я не пил по шесть чашек кофе в день?
– Я могу следить, если ты не против, – произнесла Гретель чуть дрожащим голосом.
Конрад приобнял ее за талию, и вместе они направились к такси.
– Не поверишь, но только что ты спасла меня от жестокой смерти. Мать оторвала бы мне голову, позволь я тебе вернуться в Марбах…