Грешница (СИ)

Их заказчик, Михайлов Андрей Семенович, тот самый, кому в прошлом году они делали дизайн участка, решил за ней приударить. Настойчиво, но деликатно звал на свидание, Кира отказывала. Он не досаждал и не напрягал, интересный собеседник и приятный мужчина. Высокий, слегка худощавый, на его участке они с Лехой и Светкой сделали миниатюрное ранчо, отговорив от кактусов, вышло красиво.

А еще Кира совершенно влюбилась в лошадей, что были у него, они казались ей существами из другого мира. Они чувствовали ее боль, ее состояние, рядом с ними Кира всегда плакала, слезы давали освобождение, после них дышалось легче.

— Да, конечно, давайте увидимся. Хорошо, я напишу, как освобожусь.

— Ну вот, Михайлов — классный мужик, а какой у него дом, ты помнишь? Разведен, кстати, воспитанный, успешный, у него преуспевающая фирма. Как я сразу не углядела его интерес к тебе?

— Справки навела уже? Мне не нужна его преуспевающая фирма, да и интерес тоже.

— Ой, что там наводить-то, по его глазам видно, что еще маленько, и его Кондратий хватит от чувств к тебе. Да и тебе вообще ничего не нужно в последнее время.

— Света.

Кира снова начала рисовать, это успокаивало. Карандаш плавно скользил по белоснежной поверхности, появлялись четкие линии, контуры, красивое обрамление чьей-то новой жизни, в новом доме. Какая там сложится жизнь, никто еще не знает, но так легко придумать все самой.

— Ну, чего ты себя хоронишь-то заживо? Всего тридцать три, молодая, красивая, все ведь хорошо, и детки еще будут.

Кира сжала карандаш так, что он сломался в руке. Посмотрела на подругу, Света лишь поджала губы, понимая, что сболтнула лишнее. Но надо было хоть как-то растормошить подругу.

— Я поеду, приезжай вечером, Офелию хоть повидаешь, а то кошка совсем забыла свою хозяйку. Мальчишки и Карпов будут тебе рады.

— Ей там лучше, чем со мной.

Света больше ничего не сказала, собрала сумку, вышла, тихо прикрыв дверь. Кира снова посмотрела в окно, вода потоками стекала по стеклу, размывая контуры, словно в глазах слезы. Но слез уже давно не было.

Год. Прошел почти год.

И вот, снова май, время идет, несмотря ни на какие события. Месяца сменяют друг друга, прошло лето, которого Кира практически не заметила, окунувшись в работу, хватаясь за любые проекты, лишь бы не быть одной, лишь бы не думать и не вспоминать ничего.

Временами хотелось выть от бессилия и безысходности случившегося, но ведь ничего нельзя было предугадать, сколько бы она ни прокручивала потом в голове исход событий. У него своя жизнь и блестящее будущее, у нее своя, какая получится.

Кира думала, что со временем станет легче. Стало, она привыкла к своей боли. Сжилась с ней, как с лучшей подругой, даже иногда смотрела, как он там живет, боясь мысленно произнести имя Яна. Его инстаграм пестрел фотографиями: новые места, красивые закаты, снежные вершины и штормовой океан, но ни на одной не было его самого.

Зимой стало совсем невыносимо, купила беговую дорожку и теперь по несколько часов в день Кира изводила себя до седьмого пота, только звук ее кроссовок по полотну и сериал в телефоне. Изводила так, чтоб упасть после душа в кровать и заснуть, чувствуя, как болят мышцы, а не только душа, но все равно просыпалась и смотрела в потолок.

О ребенке вспоминать было больнее, но доктор тогда сказал, что случившегося избежать было трудно. Она ведь и сама не знала, что беременна, совсем потеряла голову, а цикл был всегда нестабильный. Но это все оправдания, нелепые, но так нужные ей, ведь сейчас малышу было бы три месяца.

— Черт, — Кира встала, налила воды, выпила залпом целый бокал. К спиртному, после всего случившегося, она не прикасалась больше.

Прошлась по кабинету, разминая мышцы, одернула джинсовую короткую юбку, остановилась у окна. Кира ненавидела дождь, он напоминал тот день, парковку у ресторана, невыносимую духоту и ливень, что обрушился на город, как на нее — слова и условия Кельмана.

— Кир, как ты? — в кабинет заглянул Олег, модный пиджак, начищенные ботинки, на его фоне Кира была малолеткой в кроссовках и футболке.

— Ты каждый раз спрашиваешь, как я, это паранойя, Поляков.

— Тебе тут просили передать.

— Что?

Олег, словно фокусник, достает из-за спины небольшую корзину с цветами. Незабудки. Их много, так, что мелкие цветочки сливаются в одно голубое облако. Их аромат сразу заполнил все пространство, проникая в легкие, пропитывая их, разъедая, словно кислотой.

— Кто?

— Ну, я не знаю всех твоих ухажеров, тебе виднее, — Олег подмигнул, но тут же перестал улыбаться. — Демина, что с тобой? Плохо?

Да, было плохо. Эти цветы стойко ассоциировались только с одним человеком, с которым у нее ничего не может быть. Хотя, Ян все-таки написал, а потом позвонил, где-то месяца через три, звонил несколько раз, но Кира не отвечала, а потом совсем стерла номер, чтоб не было соблазна позвонить самой.

На столе завибрировал телефон, вздрогнула, все так же продолжая смотреть на цветы.

— Кира.

— Да?

— Телефон.

— Да, — ответила, даже не поняв от стоящих в глазах слез, что за имя было на экране.