Грешница (СИ)

Открыла машину, кинула блокнот на соседнее сидение, плюхнулась на свое. Залезла в бардачок, сразу нашла нужную коробку, купленную утром по пути на работу. Этот паршивец кончил в нее, конечно, судя по календарику, можно было не волноваться, но Кира решила перестраховаться экстренной контрацепцией. Как еще Светка не залезла к ней в бардачок и не увидела их? А она сама совсем забыла. Идиотка.

В коробке была всего одна таблетка, быстро выдавила ее, руки тряслись, запихала в рот, начала искать бутылку с водой, чтоб запить, но та закатилась под сидение.

— Черт.

Нашла, открыла и только сделала глоток, запивая ее, как дверь машины открылась.

— Думал, ты уже уехала.

— Правильно думал. Я уехала.

Кира даже смотреть не хотела на него, до такой степени было противно, хотелось блевануть в кусты, да таблетку жалко. А Ян так и стоял в одних купальных шортах, с этими идеальными кубиками пресса, мышцами и татуировками на загорелой коже.

— Но ведь ты не уехала.

Повернулась, парень смотрел на нее, чуть наклонив голову, мокрые волосы зачесаны назад, голубые глаза прищурены. Ему не понравился ее взгляд, некое презрение и сожаление.

— Что?

— Ничего, отойди, мне надо ехать.

— Ян, ты куда пропал?

— Тебя зовут, не заставляй даму ждать. А то твои друзья поймут, что-то не то, женщина в возрасте набросилась на молодого парня, у меня же, может, это в последний раз.

Ян повел головой, сжал рукой дверь машины. Она все слышала, каждое слово, Даня придурок, язык ему вырвать надо.

— Тебя так задели эти слова? Не думал, ведь ты большая девочка.

— Большой девочке пора ехать, ее ждет взрослый мужчина, извини.

Ян склонился ниже, пытаясь понять, говорит Кира правду или нет, ему не нравился ее тон и слова. Но сзади повисла Маринка, обняв его за талию.

— Ян, ну пойдем, нам скучно. А вы будете делать для Артура Эдуардовича сад?

Молоденькая девушка лет, наверно, двадцати, не больше, тоже склонилась к открытой двери, на ней был лишь купальник, чуть прикрывающий соски на очень красивой и миниатюрной груди. На лице немного веснушек, пухлые губки и собранные в высокий пучок волосы.

— Нет, сад буду делать не я. И там не сад, там пруд.

— Какая прелесть, Ян, ты слышал, будет пруд.

— И правда, прелесть.

Кира сдерживала себя, чтоб не заорать на всю эту молодежь, не дающую ей уехать, словно специально трущуюся о парня девицу, которая на самом деле была хорошенькая. Молодость, она прекрасна и сексуальна сама по себе, ее не надо декорировать косметикой и тряпками, вот просто откровенный купальник, милые веснушки, и ты королева красоты. Жаль, что в свои двадцать они этого не понимают.

— Вы извините, но мне пора, мужчина дома ждет, скоро ужин.

При слове «мужчина» Ян напрягся. Нет, мужика точно никакого нет. Он-то видел ее квартиру и полное отсутствие мужских вещей. То, как она ему отдавалась, хотела его, просила еще. Ведь не может быть все это игрой и обманом?

Глава 12

— Ян, что случилось? Что опять не так?

Девушка прильнула всем своим стройным загорелым телом к молодому человеку, а Ян смотрел вслед удаляющемуся «Мини Куперу». Кира так газанула, что чуть гравий из-под колес не полетел в них с Мариной.

— Странная она, да? Может, и не дизайнер вовсе, а новая девица твоего отца. Как думаешь?

— Марин, хватит, чушь не неси, — Ян отлепил ее руки от себя, дернулся, быстро пошел к дому.

— Ой, а что такого? У него вон их сколько в последнее время, все об этом знают. Он мужчина видный, свободный. Что не то я опять сказала?

Ян злился на Маринку, хотя не должен был, что с нее взять, говорит всегда, что думает, а думает что попало. Злился сейчас на всех и все, на то, что сам пригласил друзей, хотя хотел остаться с Кирой, на то, что Даня своим поганым языком нес невесть что про возраст, обсуждая Киру, а она точно все слышала, вон как дернулась. Точно, дикая и такая горячая, его горячая штучка.

А еще она говорила о мужчине, который ее ждет, хотелось затолкать в салон, зацеловать, вытравить своими губами из ее головы всех мужиков, которые у нее были и могут быть.

Но больше всего раздражал отец.

Ян никогда его не простит. Не поймет. Не войдет в положение и сам никогда не будет таким, как он.

Кто бы мог подумать, что у родного и единственного сына и владельца одной из крупнейших фармацевтических корпораций очень непростые и сложные отношения. Хотя, что здесь такого удивительного? Но его сын не восхищается и не поклоняется Кельману Артуру Эдуардовичу, как это делают все вокруг. Боятся, лебезят, но восхищаются. Такое странное и страшное сочетание.

Все вокруг просто сходят с ума и трепещут перед могуществом Кельмана, вознося, словно идола, на пьедестал. Странно, что еще в их головном офисе не стоит его статуя в полный рост, из золота. Жестокий и беспринципный в бизнесе, он был таким же и в жизни, все его улыбки, понимающие, пронзительные взгляды, все это лишь игра. Тонкая, продуманная и просчитанная игра.