Грешница

Он весь пропах тогда ими, она помнит эти слова. В груди снова болезненно кольнуло, всхлипнула, зажимая рот тыльной стороной ладони. Быстро налила в стакан коньяка, сделала сразу три жадных глотка, совершенно не чувствуя его вкус.

— Вот нихрена себе, Кира, постыдилась бы пить одна, меня бы хоть позвала.

Кира не слышала, как открылась дверь, как Поляков зашел. Обернулась, присаживаясь прямо на стол, снова налила.

— Не приглашаю, это частная вечеринка.

— Есть повод?

Олег подошел, встал очень близко, от него приятно пахло, светлая приталенная рубашка облегала накачанные плечи, руки в карманах брюк. Мужчина склонил голову и посмотрел на Киру.

— О, у меня поводов хоть отбавляй. Вот, проект закончила в рекордные сроки.

Опять сделала несколько глотков коньяка, алкоголь обжигал, разливался в груди теплом. Отставила бутылку в сторону, чуть откинулась назад, посмотрела на Полякова.

— Клиент остался доволен?

— Да черт его знает, вообще насрать на него, чтоб он сдох.

— О, да ты сурова, я смотрю, сегодня.

— Олежек, вот скажи, почему тебя так все не любят? Ты ведь такой классный парень, симпатичный, стильный.

В голове стало так легко и спокойно, словно и не было никакой истерики и Кельмана с его шантажом. Мозг так хотел отключиться, что использовал все возможные способы. А еще хотелось отмотать время назад и не знать Яна, надеть в то утро лифчик и поехать по другой дороге.

— Зависть.

— Думаешь?

— Ты плакала? — Олег подвинулся еще ближе, поднял руку, пальцы мужчины скользят по ее щеке, убирая волосы за ухо. — Кто посмел обидеть нашу королеву ландшафта и богиню стиля?

— Гоблин один. Олег, поцелуй меня.

Сказала, а сама испугалась своих слов. Поставила бутылку на стол рядом с собой, положила руку ему на грудь, сжала рубашку пальцами. В голове шум, а еще некая догадка, облизала вмиг пересохшие губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Олег продолжал смотреть в лицо девушки, прекрасно понимая, чего она сейчас добивается. Сам так делал и не раз, вышибая клин клином.

— Ведь не поможет, Демина.

— А ты сделай так, чтоб помогло.

Поляков все еще гладит ее по лицу, всматриваясь в светло-карие глаза, ведет пальцами вниз, по тонкой шее, никуда не спешит, дает Кире опомниться, а она, провоцируя его, двигается ближе, разводя колени. Принимает его поцелуй, глубокий, страстный, отвечает, прикрыв глаза, пытаясь хоть что-то почувствовать. Хоть долю тех эмоций, что были с Яном.

— Вижу, я не вовремя, прости, что помешал, но ты не отвечала. Теперь понятно, почему.

Тихий голос пробирает до костей, до боли скручивая узлом все внутренности. Олег резко отстраняется от нее, а Кира смотрит в полные ненависти и гнева глаза Яна, хочет провалиться в адское пекло.

— Извини.

— Извини?! Это все, что ты можешь сказать?

Ян сжимает кулаки, с трудом сдерживая себя, смотрит на Киру, которая сидит на столе, в глазах только страх и ни капли сожаления. Хуже всего видеть собственными глазами измену любимого человека. До этого Ян не знал, что это такое, теперь в его копилке эмоций эта — самая новая и болезненная. Но он все еще сопротивлялся и не делал выводы, хотя они очевидны.

— Извини Ян, так получилось, надо было сказать раньше, Олег, в общем, мы…

— Нет, лучше ничего не говори, — Ян перебивает ее, поднимая ладонь вверх. — Я все понял.

Несколько долгих секунд смотрит девушке в глаза, сжимая челюсть так, что белеют скулы.

— Тварь, — говорит чуть слышно, одними губами, но Кира слышит, смотрит не моргая, боясь сорваться к нему и кинуться на шею.

Это слово, как удар плетью.

Как конец всему, что было и могло быть.

Их конец.

Навсегда.

— Демина, ты больная?

Ян ушел, а Кира все еще продолжала смотреть в открытую дверь.

— Олег, уйди, пожалуйста.

Снова берет бутылку, пьет прямо из горлышка, а внутри, прямо в груди, огромная дыра, точнее, яма, которую она выкопала себе сама.



Глава 30

Кира почти не помнит, что было потом, просто накрыла такая чернота, из которой невозможно было выкарабкаться. Олег ушел, смерив ее странным взглядом, закрыв за собой дверь, а она так и сидела, с начатой бутылкой коньяка в разгар рабочего дня.

Потом все-таки нашла в себе силы встать, вызвать такси, спуститься вниз, прихватив с собой тот коньяк. Галочка снова пыталась остановить ее, повторяя, что шеф просил зайти. Пусть они горят в адском пламени, как сейчас горит она, с проектами, заказчиками, претензиями.

Ее нет.

Вообще нет.

Она умерла.

Кире помнится, что ей обещали отпуск, ну вот, считай, что она уже в нем. С путевкой все включено в преисподнюю, в свой персональный кошмар. Билеты куплены и оплачены, добро пожаловать на борт.

Такси приехало быстро, она только успела сделать несколько затяжек, бросила сигарету под ноги. А уже дома, выпив почти половину бутылки, не закусывая и не запивая, лежа на кровати и смотря в потолок, ждала, когда, наконец, накроет эта всеми обещанная пьяная эйфория и легкость. Но в груди был только огромный огненный шар, который пульсировал, готовый лопнуть и обжечь своей кислотой до самых костей.

Все правильно, так и должно быть.