Грешница

Горничная смотрела на меня с жалостью и немного виновато. Невыполненный долг (уборка номера) барабанной дробью подгонял ее. Но она не решалась выставить за дверь клиентку, бьющуюся в судорогах безутешного горя.

Я поняла, что пора и честь знать. Чемодана не было, сборы заняли три минуты. И еще целых полтора часа я просидела в холле гостиницы, вздрагивая каждый раз, едва в стеклянных дверях возникал мужской силуэт. Надеялась вновь увидеть Никиту. Надеялась, он вернется…

Не помню, как на автобусе доехала домой. Два часа пути провела в тумане. Ребра трещали под ударами сердца, налившегося болью и дикой обидой, на щеках пылали раскаленные дорожки слез.

Я пыталась культивировать в себе ростки цинизма, чтобы посмотреть на ситуацию другими глазами. Чем вы, собственно говоря, недовольны, девушка? Вас сводили в кино, покормили в ресторане, обслужили по первому разряду в шикарном гостиничном номере. Чего еще желать? На что обижаться? Не каждый мужчина готов так щедро потратиться ради секса с девицей, вовсе не похожей на топ-модель или голливудскую звезду.

Если бы Никита на самом деле относился к разряду альфонсов, то в холле гостиницы меня бы взяла в тиски охрана, требуя оплатить номер. Да, жиголо не стал бы тратить кровную сотню евро, чтобы на пару часов оккупировать гостиничную кровать. Он оставил бы счет даме, решив, что достаточно истратил в кинотеатре и ресторане!

Никита этого не сделал. Я не понесла материальных издержек. Впрочем, гендиректор АО «Фростком», несомненно, достаточно богат, чтобы оплатить любую свою прихоть. И кого волнует, что мое сердце превратилось в изодранные лохмотья?

Но я же не мечтала о пустом развлечении! За несколько часов знакомства с Никитой целая жизнь пронеслась передо мной: я видела нас на Елисейских Полях и себя – на пороге роддома с кружевным свертком, затем представляла веселую, дружную семью, штурмующую горнолыжную трассу, а на десерт – любовалась поджарым стариком, трогательно целующим супругу в морщинистую щеку. (Нет, не в морщинистую. Я бы обязательно сделала круговую подтяжку. А Никита бы меня отговаривал, утверждая, что и в семьдесят, и без подтяжки я остаюсь его богиней!)

Почему-то с другими мужчинами фантазии не выходили за рамки кратковременного физиологического приключения. Никого прежде я не видела в роли отца моих детей. Каждый бойфренд к моменту знакомства со мной успевал накопить неподъемный воз недостатков, и у меня даже мысли не возникало о долгосрочном проекте.

У Никиты не было недостатков. Любое его слово отзывалось во мне сладостным восторгом. Мое сердце подстраивалось под ритм его сердцебиения. Он все делал изумительно: придержал за плечо, когда мы переходили дорогу, в ресторане дотянулся через стол, чтобы убрать прядь с моей щеки… Он так смотрел на меня, что я чувствовала – говорить и делать можно абсолютно все. Это будет уместно, красиво, и только лишь потому, что это говорю и делаю я, а не другая женщина.

Но к чему все его слова? К чему обещания? Совместный Новый год в Африке… Зачем он сказал, что я пахну мамиными эклерами? Зачем подарил мне мечту? Почему не предложил просто: давай переспим?

Все было обманом. Набором стандартных уловок опытного донжуана. Наверняка он отправился домой, опьяненный своей ловкостью. Пусть ушел по-английски, зато избавил себя и случайную участницу интрижки от неловкого прощания…

Я нашла всего одно утешение. Если бы Никита оказался не альфонсом, а именно тем, кем я себе вообразила, и через полгода знакомства вдруг решил прекратить наши отношения, то это было бы гораздо больнее.

Лучше знать, что он подлец, негодяй, обманщик. Никиты нет, я его просто придумала.

На следующий день после возвращения из Екатеринбурга в одной из газет я наткнулась на интервью с гендиректором АО «Фростком». Статья содержала массу полезной деловой информации. Сообщались и некоторые интимные подробности из жизни Никиты Мельника, главы процветающей компании. Я узнала, что гендиректор «Фросткома» успешен не только в бизнесе, но и в семейной жизни. Он женат, имеет троих детей. Сыновьям – пятнадцать и десять лет, дочке – всего полтора года. Возраст сыновей указывал на долговечность семейных уз Никиты, возраст дочери – на их перспективность.

Все встало на свои места. Тренинг «Штурм» был для Никиты Мельника прикрытием. Благонадежный семьянин, он максимально изобретательно спланировал приключение: не хотел волновать супругу. Наверняка Никита Платонович относится к тому парадоксальному типу мужчин, которые поднаторели в искусстве адюльтера, но в то же время свято оберегают свою семейную жизнь. Женщинам этого не понять…

Подлец, лицемер, негодяй!

А я – дура, использованная богатым мужиком для развлечения.

Прямо сейчас начинаю его ненавидеть.

Ненависть и презрение будут подпитывать меня ближайшие месяцы. Иначе я не выживу. Надо забыть его лицо, голос и улыбку. Надо вычеркнуть из памяти эту встречу.

Но как же хочется увидеть его вновь!