Грешница

Граф лег спать, но сон его был весьма беспокоен.

Он проснулся в восемь часов, оделся в визитное платье, велел оседлать лошадь и поехал прокатиться по лесу. Проехав Рульское предместье и Елисейские поля, он возвратился бульваром и около десяти часов остановил лошадь у ворот отеля Баккара.

Грум провел его в гостиную. Баккара вскоре явилась в великолепном утреннем платье. Она весело протянула руку своему другу.

— Здравствуйте, друг мой, — проговорила она.

— Вы очаровательны сегодня, — сказал граф с восхищением.

— Благодарю за комплимент, — отвечала она, улыбнувшись. — Однако мы должны разыграть сегодня в глазах света роль влюбленных и поэтому уговоримся, как это сделать.

— Приказывайте, — отвечал влюбленный с покорностью ребенка.

— Во-первых, вы останетесь у меня завтракать.

— Ах, боже мой, — вскричал граф, — а Манерв меня ждет: я дал ему слово завтракать у него.

— В таком случае садитесь и напишите ему записку. Баккара продиктовала ему те строки, которые Манерв прочел в Парижском кафе двум молодым людям.

Отправив письмо, она снова села около графа и нежно проговорила:

— Друг мой, сегодня вы должны мне доказать вашу дружбу. Погода великолепная, и поэтому после обеда мы поедем прокатиться, но мне бы хотелось, чтобы эта прогулка резко бросилась в глаза свету. Мне сказали, что у вас прелестная коляска и четверка вороных лошадей.

— Да.

— В таком случае пошлите домой записку и велите кучеру приехать на этой четверке.

Граф повиновался: ровно в двенадцать часов коляска стояла уже у подъезда. Баккара успела в это время одеться.

— Послушайте, — сказала она уже в коляске, — вот какой мой план.

— Я вас слушаю.

— После прогулки вы привезете меня к себе домой, согласны?

— С большим удовольствием, — весело отвечал граф. По желанию Баккара коляска поехала по Монмартрскому предместью и Итальянскому бульвару; мимо Парижского кафе проехали шагом.

В это время выходил оттуда барон Манерв. Узнав лошадей и ливрею графских лакеев и. наконец, увидя его самого и Баккара, он крайне изумился скорому успеху молодого иностранца. Поклонившись, он подошел к коляске.

— А, барон Манерв! — вскричала Баккара, весело улыбаясь, — не хотите ли с нами прокатиться в лес?

— Нет, благодарю вас, я еду верхом; мы там, может быть, встретимся. Ах да, граф, — проговорил он вдруг, — вы едете в лес, так, наверное, встретите там Оскара де Верни, вашего противника.

— Этого господина, который держит из-за меня пари? — спросила Баккара, громко захохотав.

— Тот самый.

— Надеюсь, что теперь он откажется от пари?

— Ничуть, несмотря даже на то, что я прочел ему ваше письмо.

Затем лошади понеслись крупною рысью.

— Какого вы мнения, — обратилась Баккара к своему другу — о человеке, который держит пари, затрагивающее честь женщины, хотя бы даже падшей.

— Подобный человек — негодяй! — отвечал граф, немного смутившись.

— Я с вами согласна. А негодяи должны быть наказаны. Поэтому, желая отомстить ему, я некоторое время буду разыгрывать пред ним роль влюбленной в него; только дайте мне слово, друг мой, что вы не забудетесь и не будете ревновать.

— Хорошо, — отвечал граф покорно.

В это время коляску остановил Шерубен, как мы уже сказали, став поперек дороги.

— Граф, — обратился он к своему противнику, — я очень счастлив, что встретил вас…

— Мне, в свою очередь, тоже весьма приятно, — отвечал граф с холодною любезностью.

— Вчера вы предложили мне пари… Я не мог тотчас его принять, потому что был занят весьма важными делами. Сегодня я свободен и объявляю вам, что пари принимаю.

— Вам, может быть, неизвестно, барон, что женщина, о которой идет пари, это та самая, которая сидит вместе со мной в коляске.

— Мне очень хорошо это известно, — отвечал Шерубен, вежливо кланяясь Баккара.

— Я очень опасаюсь за вас, — проговорила Баккара, устремив на него проницательный взгляд, — потому что я люблю Станислава (так звали молодого графа).

— Вечно любить нельзя, — отвечал Шерубен, ничуть не смутившись.

— Пари ваше — дуэль? — спросила Баккара.

— Совершенно так.

— Следовательно, условия должны быть равные. Станислав бывает у меня каждый день, и поэтому дом мой для вас тоже открыт.

Она бросила на него какой-то странный взгляд и, коварно улыбнувшись, сказала: «До свидания».

Затем коляска снова быстро понеслась, объехала лес и спустя час уже въезжала во двор дома графа Артова, в улицу Пепиньер.

Баккара с любопытством осмотрела весь этот дворец, на устройство которого граф потратил более трех миллионов. Затем она прошла в сад, взошла на террасу бельведера, откуда начала осматривать окрестные здания.

— Отсюда великолепный вид, — сказала она, смеясь.

— Да, в особенности хорош этот сад, при доме № 40.

— Это не тот ли дом, где живет Шерубен?

— Тот самый.

Баккара немного задумалась, затем обратилась к графу:

— Вы обещали повиноваться мне беспрекословно. Уступите мне это место на сегодняшнюю ночь.

Граф Артов хотел было возражать, но Баккара взглянула на него с упреком, и поэтому, пожав плечами, он согласился.

Она спросила чернил и перо. Граф усадил ее перед бюро в нижнем этаже беседки и затем скромно удалился.

Баккара писала: