Грешник. Моя навеки

Терпение на грани. Вот-вот я разорвусь на тысячи осколков. Сердце в груди ноет. Бью кулаком в стол, в стену. Ничего не помогает. Миха так и смотрит на меня безэмоционально. Сверлит во мне дыру своим осуждающим взглядом.

Достаю мобильник, пялюсь на экран, где стоит наша семейная фотография. Я сижу в кресле, а на коленях трехлетний Сашка. Лерка же сзади, наклонившись, обнимает меня за шею. Смеется, обнажая ряд белоснежных зубов. Счастливая такая...

Где же ты, любимая? Где ты? Где мне тебя искать?

— Она везде тебя искала, — в гробовой тишине, как разряд тока, звучит голос Михаила. На нервы действует. — У всех расспрашивала. Я специально ей на глаза не попадался, потому что она по одному взгляду поняла бы, что я ей вру. Что что-то скрываю, не делюсь с ней. Дьявол! Лучше бы рядом был...

В его словах столько же боли, сколько в моем сердце.

Захаров заходит в кабинет без стука. Снимает с себя пиджак, швыряет на диван. Ослабляя узел галстука, отправляет его туда же, куда верхнюю одежду.

— Все настолько плохо? — прорычав, спрашиваю не своим, глухим голосом. — Ничего хорошего ты мне не сообщишь, я верно понимаю?

Он лишь кивает, плотно сцепив челюсти, тем самым подтверждая мои догадки.

Тимур забирает мой стакан и бутылку виски. Наливает спиртное, выпивает залпом. Потом вторую порцию. Не говорит ни слова. Я поднимаюсь, потому что душно становится. Воздух в кабинете тяжелый, удушающий. С одной стороны, скорее хочу узнать, почему он так напряжен и нервничает. С другой стороны, не хочу услышать что-то ужасное.

— Две недели назад ту стерву выпустили на свободу, Рамиль. И ее мать тоже. Но женщина уехала из страны, а вот белобрысая, — откидываясь на спинку дивана, Захаров устало потирает лицо, переносицу. Сжав руку в кулак, бьет им в подлокотник. — Не понимаю я людей. Какой нужно быть тупой, чтобы не воспользоваться шансом и не свалить к чертовой матери. Ан нет! Она вернулась, чтобы отомстить.

— Ты думаешь, Мила все это организовала? То есть Леру... Мою Леру реально похитили? Она?! Понимаешь ведь, что та сучка чокнутая? А после тюрьмы окончательно свихнулась. Может с моей женой что угодно сделать, Тимур! Где нам ее искать? Никаких следов? Она не одна, — не в силах сдержать свои эмоции под контролем, бью ногой в кресло. Оно летит в сторону, с грохотом останавливается у тумбочки.

Фотография в рамке, висящая на стене, падает на пол. Стекло разбивается. С болью в сердце подхожу, опускаюсь на корточки. Достаю снимок и всматриваюсь в него, в Лерины глаза. Это было два года назад, Сашка в садик собирался. Я снял их во дворе, вокруг снег. Зима. Помню, как Лера просила, чтобы я поехал с ними, хоть и на совещание сваливать надо было. Но я отправился с ними, не смог отказать. Будто все это пару дней назад произошло.

— Если еще и с такими же ненормальными связалась, то вообще **здец. Вашу ж мать! — зло усмехнувшись, Миша ходит из угла в угол. — Надо было охрану к Лере приставить. Но откуда мы могли знать, что ту дрянь раньше срока выпустят? Да и тогда сестра восприняла бы это в штыки. Постоянно говорила, что не хочет жить в страхе всю жизнь. Она ничего и никого не боится.

Михаил прав. Каждое его слово — факт. Если Лера чего-то и боится, то только потерять семью. Не больше.

— Мариб приехал, — говорит Тимур, всматриваясь в экран своего мобильника. — Миш, будь добр, встреть его. Приведи сюда. Он ждет.

Брат Леры лишь кивает, исчезает из поля зрения. Я же пялюсь на Захарова в ожидании хоть одного слова, которое успокоит меня. Но он, будь неладен, даже взгляд не поднимает. Не смотрит в мою сторону.

— Я не волшебник, Черный. Из ментовки свалил давно. Мало с кем осталась связь. Эмилю позвонил. Бестужеву. Ты его знаешь. Он посоветовал с этим мужиком свзяться. Хакер он, хотя бы маленькую зацепку найдет. Я уверен.

— Мне бы твою уверенность, Захаров. Сам лучше меня знаешь, что такое страх потерять жену. Любимую женщину.

— Знаю, — кивает он в ответ.

В кабинет заходит мужик. Высокий, огромный. Больше смахивает на бизнесмена. В деловом костюме. Хакер у меня почему-то больше ассоциируется с хулиганом. Человек, который голову постоянно в чужие дела лезет, идет по головам. Против закона.

Поздоровавшись, он присаживается на диван, ставит свой компьютер на письменный стол.

— Тебе доступ нужен к камерам компании? Парковки?

— Нет, — поднимает он насмешливый взгляд на Тимура. — Это может занять много времени. Прошу меня не торопить. Буду стараться хоть какую-то зацепку найти. Менты не помогут, сами знаете, если нет ничего, подтверждающего похищение. А исчезла девушка только сегодня. Так что...

— Сколько времени? Час? Два? — спрашиваю нетерпеливо.

— Может, и всего полчаса, — щелкает пальцами по клавиатуре. — Возможно, они покрасили лишь те камеры, которые их снимали. Но на остальных тоже ничего подозрительного нет, как сообщил мне Эмиль. Будем искать, дружище.

Сейчас меня все раздражают. До невозможности. Всегда страдал нетерпением. И как теперь ждать?

— Я здесь. Если что...

— Хорошо, — кивает Миша.