Грешник (ЛП)

Сара протиснулась мимо собаки и искала двери балкона, спасаясь вслепую в темноте от дождя и ветра.

Райан догнал ее на полпути.

— Сара.

Она задыхалась от унижения.

— Да отвали ты от меня!

Mейси рявкнул на них обоих.

Райан остановил ее, преграждая ей путь своим телом.

— Сара, Боже мой, мне так жаль… Сара, нет, подожди.

— Отпусти меня! Отпусти! — Она толкнула его плечи. Mейси нервно попытался встать между нами. — Дай мне уйти!

— Тише, дорогая, нет, не надо...

— Уходи!

Она вырвалась из рук Райана и отвернулась от него, закрыв лицо, чтобы он не мог видеть ее стыд и унижение. В ней бушевала боль.

Его рука коснулась ее плеча.

— Сара...

— Не трогай меня!

Он попятился. Mейси съежился рядом с ним.

Сара вытирала слезы, пытаясь остановить их. Она хотела удержаться от рыданий, пока не ушла из его квартиры, а потом свернуться калачиком у себя спокойно рыдать от страданий.

— Ты меня слушаешь? — Его голос был твердым, успокаивающим.

— Нет, оставь меня одну!

— Нам надо поговорить.

Она смотрела на него.

— Что мы можем сказать, что не усугубит ситуацию?

В его глазах было страдание, его лицо покраснело.

— Прости.

Ее грудь вздымалась вверх-вниз, она смотрела на него с открытым ртом. Сработали вспышка благоразумия и некоторые крупицы гордости, так что она смогла взять свою истерику под контроль.

— Хорошо, — сказала она, наконец, все еще тяжело дыша, все еще полная унижения. — Сказав, что тебе жаль, ты не сможешь сделать ситуацию хуже, но и не улучшишь ее. Могу ли я теперь идти?

— Нет. — Его голос был хриплым. — Сара. Давай поговорим. Пожалуйста.

Они были друзьями. Она должна была попытаться вспомнить, что они были друзьями. Ей это нужно, чтобы закончить этот кошмар, вспомнив, что они заботятся друг о друге.

— Хорошо, — сказала она. Нескрываемое облегчение читалось на его лице, но она не могла больше быть ему чертовым другом. Не после этого.

— Мне очень жаль, — начал он.

— Мне тоже.

— В тебе нет ничего...

— О, остановись, Райан, — отрезала она.

— Это моя вина, — сказал он, рассеяно успокаивая собаку руками и призывая его сесть.

— Нет. Да. — Сара вздохнула. — Я не знаю.

— Я тот...

— Знаешь, у меня были... чувства к тебе... — Она отвернулась, слишком смущенная, чтобы посмотреть на него. — Я ничего не делала... потому что знала, что ты не заинтересован... и я не...

— Не заинтересован? — он громко повторил. — Не заинтересован? — Когда Мейси заскулил, он добавил, — Тсс, тсс, теперь все в порядке. Тсс.

Сара смотрела в пол.

— Я знаю, что ты мог бы быть с кем угодно. И я не... Я просто... — Она скрестила руки на груди, пытаясь держать себя в руках. — Я знаю, что это не то, чего ты хочешь от меня.

— Не то, чего я ... — Его голос стал раздражительным, когда он сказал. — Когда ты решила, что это не то, что я хочу от тебя? Когда я обнимал тебя? Когда мой язык был на полпути к твоему горлу? Когда я почти переступил через себя только потому, что ты залезла в мои штаны?

— Ну, парням это нравится, разве не так?

— Мне — нет. — Теперь он был раздражен.

Она взглянула на него. Его раздраженное выражение было почти комичным. Она не хотела смешить его.

Потом он вздохнул и опустился вниз на кресло. Он поморщился и коснулся синяка вокруг его глаза, а затем прикоснулся к губам. Ее безумные поцелуи, должно быть, причинили ему боль, насколько она поняла. Она отодвинулась подальше от него.

— Я такой идиот, — сказал он. — Я думал, что знаю, так много о женщинах, а потом та, которую я... — Он усмехнулся и покачал головой. — Я понятия не имел. Я думал, что ты держишь дистанцию, потому что я недостаточно умен для тебя...

Это привлекло ее внимание.

Он продолжал.

— Недостаточно образованный. — Он пожал плечами. — Не еврей.

— Мне плевать на это. — Ответила она. — Я имею в виду еврея. И ты достаточно умен. Для меня. Для всех. И меня не волнует, насколько ты образован.

— Я знаю, что ты думаешь, что я слишком молод для тебя...

— Или я слишком стара для тебя.

— Сара. — Голос у него был снова раздраженным. — Ты, действительно, понятия не имеешь, о чем ты говоришь.

Она ждала, что он скажет что-нибудь еще. Но ей до сих пор было так больно, и она не хотела этого.

— И я позволял тебе держать дистанцию, — продолжил он, — потому что так было лучше. Я знал с самого начала, что это неправильно. Но я не мог остановиться. Не мог остаться в стороне. Даже зная... О, хорошо. Но мне не приходило в голову, — сказал он, качая головой, — что ты не догадывалась о том, чего я хотел. Конечно, я думал, ты задавалась вопросом, почему я не пытался приставать к тебе...

— Я задумывалась, — пробормотала она.

— Но я никогда не думал, что ты не знаешь, насколько сильно я хотел бы прикоснуться к тебе.

Их взгляды встретились. Сара почти перестала дышать.